Проза

Я снова оделся и обулся, чтобы выйти на улицу, вскочил в трамвай, идущий в сторону Хаманомати. Магазин, где я рассчитывал приобрести новую «ловушку», находится всего в двух остановках, и, если я не потерял способности кое-что мастерить, отныне мой сон будет крепче. Никакие способности, впрочем, не потребовались, установить устройство оказалось легче, чем я думал. Эту маленькую военную хитрость, по сравнению с которой измерения в холодильнике — каменный век, я смогу пустить в ход только завтра,…

Но Хелена снова выходит замуж. — Ты снова выходишь замуж! — чуточку пьяно воскликнула Ник, точно эта мысль только что посетила ее. — Знаю. Правда, не верится? — вздохнула Хелена. Ее теплая ладонь лежала на спине Ник. — Миссис Эйвери Льюис. Как думаешь, звучит не хуже, чем миссис Чарльз Феннер? — Чудесно звучит, — солгала Ник, разворачивая Хелену. Для нее имя Эйвери Льюис звучало в полном соответствии с его сутью — голливудский прохвост, торгующий страховками и привирающий, будто крутил роман…

баклажанная икра а точней икра из синеньких она такая пестрая красивенькая вот сыр овечий вот вина глоток смотри на плечи слетает вечер как будто газовый платок ах какая же в морях у вас тоска только серая суровая треска в серых водах вашей средней полосы ни султанки ни ставридки ни хамсы эти ваши пироги даже видеть не моги сплошной холестерин и углеводы так вымирают страны и народы огоньки на рейде…

Наносит свет свои мазки На ватман пористых снегов. То ласки след, то лисий след, То бисерный мышиный след, А кто кому там на обед, Чтоб не ко сну, и знать не след. И пропадая, без следа, Уходят мышковать коты, — В снегах матёрых в холода Горят кровавые их рты. Тут — куропаточий помёт, Насиженный ночлега круг, Вершит ли коршун свой облёт, В норе пульсирует испуг. Идёт подснежная война, Где выживет один из…

                 1920 когда гражданская война не брали пленных ни хрена и обезумевшие дети аптекарей других детей крестьян фабричных и врачей расстреливали на рассвете и красный спит и белый спит во сне ворочается сопит но белый вроде динозавра а красный (хор гремит) убит не просто так — за новый быт за ослепительное завтра он видит будущее где не варят кашу на воде наука победила голод …

только выбора нет. И горит надо мною исторический свет. И, подобьем возмездья (в чём, какая вина?), исчезают созвездья, имена, времена. Оклик прошлого гулкий да огонь навесной в кабаке, в переулке, на дороге лесной.   Песня о Родине Это ты поспевающим колосом правишь ходом июльского дня. Материнским единственным голосом это ты окликаешь меня. Это ты меня в детстве учила …

*     *  * Погасли в море маяки, Связало тиной плавники, Но нас ты не возьмешь за так На удочку свою, рыбак. Не заримся впервые На сны береговые. В помин уму, душе в помин На камне собственных руин Я заявление пишу О том, что я ещё дышу Геранью, лавром, морем, Своим и рыбьим горем.   *     *  * При возрасте я как ребенок Без признаков грамотной речи. А мир мой и хрупок и тонок, …

            *     *  * ...песни земли. Лермонтов Сопрано дикое и слабое, и сборный катится концерт к финалу, к пику, к танцу с саблями. Искусство густо, но без черт. Потерт и я. Но место знаемо, годов прошло всего полста. Вокал. И март точь-в-точь, ни дна ему, ни крыш: капель и маета. И та, что пела в безголосице земли, одну в виду держа преджизнь, как горсть огня уносится,…

Чтобы был не очень большой, но и не очень маленький. Чтобы не был известным туристическим центром с “достопримечательностями”. Но чтобы там все-таки что-нибудь было. Желательно промышленность, очень желательно — профессиональные клубы по игровым видам спорта, предпочтительны футбол, хоккей, хоккей с мячом. Большая река тоже является плюсом. Или другой большой водоем. А может быть и нет. Сначала думалось про город В. Но он все же слишком маленький, и там слишком много достопримечательностей.…

Приплюснуты дымкой неверной бугры, o:p И некто липучий ползёт по загару. o:p Ваяет природа, ваяет вода, o:p И ветры, как пемза, поверхность шлифуют, o:p И в трещины входят зимой холода, o:p И солнце вживляется в ткань неживую. o:p Нет, Августа  сущность в себя не вместит, o:p В лавровом обличье немая несхожесть, o:p Хоть лысиной явной блеснёт диорит, o:p Но Рим не воскреснет, но всё же и всё же… o:p Приветствую август, хотя бы за то, o:p …

Отверзлись парадные врата — и общежитие ОЗПИ изрыгнуло из себя отрока, которому суждено было стать новой — и центрфигурой моего лирического повествования. Вот тут-то и начинается трагедия. Andante Заранее предупреждаю, однако: по ходу действия я буду долго и утомительно рассуждать. Ибо все вокруг меня происходящее, все до единого люди — интересуют меня лишь постольку, поскольку могут дать пищу моим размышлениям и софизмам. Весьма вероятно, что весь ход развития человеческой мысли был всего-навсего…

Стас преодолел скепсис. Я не был похож на опасного человека. «Хорошо… так кто и что просил передать?» — надевая шапку, спросил он. «Симпатичный», — отметил я про себя и начал: «Знаешь, меня обвиняют в высокомерии и, возможно, в ненависти к людям и, возможно, в безумии. Эти обвинения, — за которые я в свое время рассчитаюсь, — смехотворны …». Дальше — по тексту Борхеса. Истории про минотавра хватило на одну станцию метро, потом мы купили пива. Через час мы лежали перед…

Мир Садеки поднимает тему отчуждения личности в современном буржуазном мире, тему одиночества человека, столь актуальную для литературы капиталистического мира. Первый порыв ребенка, который стремится к общению с первыми друзьями, закончился крахом. Из-за непонимания взрослых ребенок впервые ощущает свое одиночество и бессилие («Стена»), Больной старик, хвастун и насмешник, перед смертью предстает в своем истинном виде — одиноким, жаждущим внимания и ласка людей («Последний рубеж»). Немало…

* * * Главный герой романа до самой последней страницы не проронит ни единого слова. Для того чтобы делать историю, даже не нужно говорить… Когда пекинская бабочка не машет крыльями, это тоже может привести к урагану в Нью-Йорке. Издатель ВАРВАР ОБ ИСТОРИИ (предисловие автора) Действие этого романа разворачивается в течение суток. У меня не было цели представить на суд читателя что-то мало-мальски эпическое. Как раз наоборот. Мне хотелось передать ощущение бессмысленности,…

Сюжет раннего короткого рассказа «Первая ночь» придумала я, а характер героя и некоторые случаи из его жизни подсказал он. Да и язык обжигальщика термического цеха Кравцова стал живым, благодаря его вмешательству в мой текст. Грустный этот рассказ в какой-то мере сбылся. Только — наоборот. В рассказе Кравцов теряет жену. У нас вышло иначе. Но дерево из рассказа, дуб, кора которого кажется мне теплой, стоит на Марсовом поле, на том самом месте, где я столько раз по вечерам встречала его, едущего с…

Я сел на краешек закрепленного намертво стула; мне все еще казалось, что эта ситуация требует особых слов, и я, как можно торжественней, произнес: — Атрибуты государственной власти не могут рассматриваться как пережиток, что свойственно некоторым странам, где судьи не носят мантий. Я убежденный сторонник монархии и считаю, что она — гарантия сохранения нашей государственности и прочная защита от анархии! Не знаю почему, но все, что мне казалось важным, детектив не записывал. — Перечислите…

Санпер – образцовый служащий, человек, заслуживающий доверия. Бывший пастух из Дофине , всегда охраняемый своей набожностью от призраков, хотел стать священником, но помешали обстоятельства: Санпер порой начинал запутанный рассказ о весьма темных событиях, который так ничем и не заканчивался. Тем не менее, обучившись немного латыни, Санпер некоторое время проработал надзирателем в католическом сиротском приюте Исси-ле-Мулино, но после скандала, связанного с подлинными или воображаемыми преступлениями,…

— Чего показывать-то, Сергей Иваныч? Вы ведь его сейчас в руках держали. Селезнев внимательно пробежал глазами написанное и даже немного привстал со стула. — Нет, нет, нет, Иванов. В отпуск я тебя отпустить не могу. — Как же так, Сергей Иваныч? Я по графику иду. Заявление вы подписали. Всё законно. — Работать некому, понимаешь? У меня и так слесарей мало. — Зачем же вы тогда подписали-то, Сергей Иваныч? А подписали, так зачем же отказываться? Не солидно, Сергей Иваныч. Слесарь Иванов…

— Господи, все перегорело внутри… Когда Бесергеневы вошли в Кудаевку, расположенную на окраине Приреченска, Степан выпустил из рук Костину рубашку, вытер пот с лица подкладкой фуражки и весело сказал отцу: — Скоро будет квартера, папашка! — Квартера? — встрепенулся старик и, поправив сползавший со спины узел, прибавил шагу. Кудаевцы только что отужинали, выходили из дворов, вынося с собой скамеечки, усаживаясь на них, и грызли семечки. Где-то за постройками ударили в колокол. Старик…

Размаўляючы так, ішлі яны праз рынкавую плошчу да карчмы. Прыцемак гусьцеў. Стаяла ціхае зімовае надвор'е; неба завалаклі хмары, і было сыра, пахла талым сьнегам. З дахаў падалі кроплі, плошчу пакрывала брудная мешаніна са сьнегу і саломы. У гарадку зь яго бездапаможнымі, аблезлымі хацінамі было гэтак жа маркотна, няўтульна, як і ў касьцёле. Сям-там у вокнах сьвяціліся агеньчыкі; дзённая мітусьня суцішылася, і толькі ў карчме катарынка грала аберэк. Іграла яна, заклікаючы гасьцей. У карчме не было…