Проза

Уездники, дети сельских церковнослужителей этого уезда, живут преимущественно с уездниками да с одним или двумя словесниками. Квартира с пищею каждому обходится в четыре и пять рублей, если не допускается роскоши, как то: не пьется чай, нет жаркого. По отъезде из деревни или села сын получает от матери пудик муки, которая отдается хозяйке для печения. Одной ковриги или булки уезднику достанет на три дня, а хозяйка экономничает так, что пуд муки достает уезднику на две или на три недели. Отец шлет…

— Дома молодуха-то? — спросила в свою очередь Мирониха. — Дома. Здорова ли? — спросила показавшаяся в том же окне женщина лет двадцати, с хлебной чашкой в руках. — Слава богу, молодуха. — А мы думали, што уж и конец… А в который раз-от? — Што ты, девонька: в девятый вчера… — И Мирониха ушла во двор. Управившись с коровой, то есть давши ей корму, сделавши ей пойло в ведре, Мирониха сбегала в огород, который тянулся по горе семисаженными грядами, с четырьмя парниками. На грядах росли преимущественно:…

Тайная уверенность заставила заблестеть его глубоко сидящие глаза, сильнее забиться сердце, взволновала кровь Сильвестра. Возок сильно качнуло на сторону, спавший архиепископ проснулся и мутными от сна глазами изумленно посмотрел вокруг себя. — Доколе добрались? — спросил он своего спутника. — От села Большие Заструхи порядком отъехали… — Ну, еще до деревни не мало осталось, — заметил владыка и, плотнее завернувшись в лисью шубу, снова задремал, а Сильвестр опять погрузился в думы. …

Сенатор, мне кажется, что вы здесь используете двойные стандарты. Я имею в виду, что в вашем изложении, Незабудка Инкорпорейтед в действительности поддерживала режим, для свержения которого была создана, в этом определенно есть злая ирония. Но, сенатор, к тому моменту как центральный банк объявил о дефолте, их поддерживала уже не Незабудка, а наш Ситибанк. Почему же вы его не судите? Сенатор, это правда, что за первые полгода компания мистера Негоды получила полмиллиарда долларов прибыли? …

Крестьянская война 1773–1775 гг., потрясшая устои могущественной Российской империи, вошла в историю под названием «Восстание Пугачева». Эта борьба народных масс навсегда связана с именем донского казака Емельяна Пугачева. Емельян Иванович Пугачев Емельян Иванович Пугачев родился в станице Зимовейской на Дону в 1742 г. Его отец и дед были казаками. До семнадцати лет Емельян Пугачев прожил дома, помогая отцу крестьянствовать. Затем он начал исполнять казачью службу. Девятнадцати лет он женился…

— Ну и чертушка… ах ты, братец ты мой?!. Думал, и не дыхану больше: чисто как жернов навалился. Ну и идол… Удостоверившись, что руки, ноги, ребра и скулы целы, Вилок уже совсем добродушно прибавил: — Ведь этак-то живого человека можно и убить… Вот так получил угощенье. В полной форме… «Брат Ипполит» продолжал сидеть на земле, почесывал в затылке и смотрел на солдата улыбавшимися добрыми глазами. — Жив? — спросил он солдата. — Маленько жив… Вот зачем под ребра бьешь, деревянный идол? Тоже…

— Думаю, что это всё оттого, что она совсем недавно перешла к нам в школу… — продолжает учительница, её губы, накрашенные бежевой помадой, натянуто улыбаются. — Мне иногда кажется, что она, как птенец, пытается спрятаться в скорлупке. — В скорлупке? — меня охватывает странное ощущение, и я переспрашиваю: — Разве моя Соко похожа на птенца?.. Учительница с серьёзным выражением лица кивает. — Да… Но, конечно же, это проявляется не настолько, чтобы вызвать Ваше…

Было тихо, по-осеннему задумчиво и тепло. Черняк узнавал знакомые камни и фамилии (понабрав их по всему свету, евреи привезли их сюда, в Востряково, эти фамилии, специально чтобы утешить его, путешественника и лингвиста: Бердичевский, Коломыйский, Тунис, Палант, Орлов (ясно, бывший Адлер), Сапожников (это ясно), Ломоносов (это еще кто? бывший Тредьяковский?), «писатель Ф.Сито», «раввин московской синагоги», «безутешной Манечке Брук», «универсальное травести», «честный коммунист…». Вот, наконец,…

Легче всего удавалось очаровать североамериканцев. Начав четыре года назад преподавательскую деятельность, он первое время поражался этим представителям рода человеческого, которые все время ходили в кроссовках и непрестанно жевали резинку, так что было даже странно, как у них еще не склеились челюсти. На самом деле они не так уж много всего повидали на свете, как мог бы вообразить себе Габриэль Анхелико, но зато у них, судя по всему, полностью отсутствовало любопытство, которым, как правило, отличаются…

Однажды вечером один его рисунок поразил меня. Он нарисовал портрет шаха, и казалось, будто тот разговаривает. Мне так понравился этот рисунок, что я взял его с собой в школу, чтобы показать учителю рисования. Месяцем позже этот портрет был напечатан в небольшой местной газете рядом с фотографией моего отца. Это стало вершиной его карьеры в качестве художника. Мой дорогой отец запретил мне навещать его в мастерской: «Я не хочу, чтобы ты полюбил запах дерева и стал плотником». Я не столько…

Наконец она позвонила. Пора бы уж. — Раньше было никак, — сказала она. — Ну, девочка моя, — все, что я мог сказать. Ни слова о черных дроздах, о бридже, о том, что держится теплая погода. — Даниэл, я коротко, не успеешь оглянуться, мы уже встретимся. — Пока, девочка моя милая. Я стою с телефоном в руке. Кому нужны нытики? Я кладу трубку на рычаг и сажусь за стол. Мокрое пятно на обоях в столовой похоже на очертания острова Шри-Ланка. Приезжала моя дочка из Принсенбека. Времени у нее…

— Другое оружие! — сказала Евгения. — Я боюсь рисковать… бессмертием. — Нет. — Тогда я… отказываюсь. Она ушла. Феринг посмотрел на флакон и улыбнулся. — Да, это — страшнее смерти! — сказал он.

Старик, приведший Киля, сказал: — Вот мои подданные. И тотчас забыл о госте. Киль сел в углу, на солому, с ужасом убеждаясь, что все эти люди — безумные. Он понял, что во всем разрушенном городе не осталось никого, кто имел возможность убежать или умереть. Только эти. Какое потрясение должен был перенести их мозг, когда их близких и родственников убивали, мучили, насиловали на их глазах! И он здесь, один здоровый человек в городе сумасшедших! На мгновенье, на короткое, но роковое мгновенье…

— Выздоровеете, — уверенно солгал доктор. — А бумажку возьмите с собой. — И он протянул купцу брошенную на письменный стол крупную, слежавшуюся в бумажнике, ассигнацию. Больной нерешительно взял деньги и пристально посмотрел на доктора. Но доктор спокойно блестел очками, и было очевидно, что настаивать невозможно. — Хорошо, — в раздумье произнес Грингмат, — но почему вы прописали мне только эту траву? — Чтобы как-нибудь удовлетворить вас, — раздраженно…

— Я мучительно люблю вас… — Ну, это пройдет… Киньте мне из коробки конфетку. Кенин бросил, но неудачно, и Братцева несколько секунд шарила позади стула; затем, усевшись снова основательно и удобно, спросила: — Вы долго пробудете на охоте? — Дня два… не больше. — Возьмите меня. — Она выпрямилась и благосклонно блеснула глазами. — Я, надеюсь, не помешаю вам? — Что вы! — обрадовался и смешался Кенин. — Это так хорошо… с удовольствием… конечно,…

III Обремененный этим высоким вдохновением, де Лиль заснул, положив голову на свой инструмент, и проснулся только днем. Ночные песни с трудом припомнились ему, как бы во сне. Он их записал, положил на ноты и побежал к Дитриху. Последнего он нашел в саду, копающего собственными руками зимний латук. Жена мэра-патриота еще не вставала. Дитрих разбудил ее; он созвал несколько друзей, подобно себе страстных любителей музыки, способных выполнить композиции де Лиля. Одна из молодых девушек аккомпанировала.…

Меж тем старик скрылся в каких-то оврагах, и мы, зная, что он рано или поздно пройдет мимо нас, сели закусить. Наконец близ насыпи раздался треск валежника, и мы увидели почтенного истукана в касательной его орбите к дороге. Некоторое время он как разумный шел правильно к Брежице, мужественно бороздя болотце по плечи в воде, но, несколько опередив нас, стал уклоняться влево по — как только теперь заметили мы — многолетней тропинке, протоптанной под его удивительными ногами. Фиш Флетч не выдержал.…

II В «Сорока духанах», месте, где по вечерам собирается темный городской люд, Пискун заказал порцию борща, котлеты и стакан водки. Ел он жадно и торопливо, стремясь покончить с едой, чтобы присоединиться к кружку знакомых, шепотом толковавших в углу о событиях дня и планах на будущее. Здесь было пять человек известных и даже прославленных воров: «домушник» Глист, долговязый, серьезный парень, молчаливый и щеголеватый; «подкидчик» Буза — плотный, загорелый старик; «железнодорожник» Митя, красивый…