Рассказ

До перерыва наметанным взглядом конструктора Наум определил, что робот крутит головой в двух плоскостях — у него, по-видимому, два поста телепередачи, микрофоны и динамик. Работает он преимущественно правой рукой — с десяток степеней свободы! — ходит однообразно, без перемены скорости, в поясе не гнется. В его стройном теле, видимо, могли поместиться только аккумуляторы, которых хватало часов на десять, и самый простой программный узел. Так что ни на что серьезное он, по общему мнению, не годился.…

Дрожь пробежала по телу, когда я представил себя и Савина ледяными мумиями… Мы обязательно покинем палатку. Если уходить из жизни, так достойно, не в мышеловке, а глядя на звезды… На мою перчатку легла перчатка Савина. Я ощутил крепкое пожатие. Я повернулся, наши взгляды встретились. — Не все потеряно. Давай-ка думать, старина, — тихо сказал Савин. — Мы же здоровые люди. Или прав Роберт"? Я знал, на что намекал Савин. Перед самым отлетом мы познакомились с работой видного иностранного ученого.…

Дмитрий Осорьин был одним из двухсот генералов царской армии, которые после октября 17-го перешли на сторону большевиков. Он преподавал в Академии Генерального штаба РККА. От первого брака у него было двое сыновей, от второго – две дочери. Он умер от болезни сердца вскоре после второй германской войны, пережив сыновей-офицеров, которые в годы Большого террора были расстреляны как враги народа, шпионы и заговорщики. Весной 53-го из гостиной убрали портрет Сталина, и больше никогда в доме на холме…

Михаил Годенко Сибирский валенок Наша порода! Однажды сибирский кот Валенок жил у нас всю зиму. К нам в городскую квартиру его привезла бабушка Вера. Жила она в ту пору в селе Николо-Урюпино. Село это привольно раскинулось сразу за московской кольцевой дорогой. Сейчас здесь построено много красивых каменных домов-коттеджей, а тогда… Хоть и светилась-переливалась огнями Москва, но вокруг деревянных домов стелились вкусные травки – гусиная лапка и изумрудная сныть, майскими…

   Моя дорога из жёлтого кирпича выстилается собственной соломой, а чем выстилается твоя?    Человек может быть разным. Неважно кто он, что он: лыжник, президент или огурцы сажает на грядке. Важно то, что он в это вкладывает, насколько отдаёт себя.    Величина масштаба личности не измеряется масштабом социального статуса или содеянного подвига иногда она измеряется нашими человеческими поступками каждый день. Одной единственной пуговичкой, пришитой на халат, стаканом воды, тремя каплями дождя…

— Это моя самая-самая любимая кукла, — объяснила девочка. — Пожалуйста, помогите ее достать. Она полезла на сервант и упала. Такая шалунья… Фальк последовал за девочкой и попытался просунуть руку за шкаф. — Нет, не могу, — огорчился он. — Слишком далеко лежит. Он поискал глазами и увидел в углу зонтик. — Сейчас я подцеплю ее зонтиком… — Нет! — вскрикнула девочка. — Ей будет больно! Лучше я сама… — Тебе и вовсе не достать, — пожал плечами Фальк. Но девочка опустилась на колени и, вытянув…

— И что? — Не похож ли один из нас на него? — Нет. — Но я буду похож на него. Это очень легко. Надо потратить всего три доллара. А ты будешь вторым охранителем. Питсон желает второго. — Тогда все в порядке! — То есть? * * * Два парня стояли в кабинете мистера Клюгера, помощника Питсона. Клюгер, всматриваясь в их лица, сказал: — Вы должны работать всего три ночи, пока не поймают преступников. Один из вас должен быть на четвертом этаже, другой — у черного хода. — Вы, кажется,…

И в этот раз, неожиданно вступив в разговор, Полторак увлек присутствующих своей историей и как бы сгладил бестактность, допущенную угрюмым Степаном Ивановичем в отношении Альбины Сергеевны и ее дочки. Начал он, как всегда, без предисловия: – Однажды я случайно познакомился с довольно любопытным подростком. С тех пор прошло много лет, но я хорошо помню эту встречу. Я шел по улице, увидел впереди себя какого-то странно одетого мальчика, обогнал его и пошел дальше. Но мальчишке, видно, это не…

Кажется, человек может жить без пищи больше недели… Вчера учитель истории с улыбкой спрашивал меня, правда ли, что я собираюсь в Петербург? Странно! чего ж тут усмехаться?.. Не поймешь, что это такое делается! Всем моим товарищам от души желаю университета… В Андрееве виден будущий литературный богатырь… Кто-то из товарищей спрашивал: „А что, если Андреев пойдет в подьячие? Что выйдет?“ – Вероятно, подьячий и выйдет. Сегодня я увидал в тетрадке учителя истории следующее: „Ученикам для лучшего…

На Суру спускались влажные сумерки. Вдали четче замигали огоньки бакенов. — Пора и на покой, — поглаживая белую патриаршую бороду, вздохнул Аким Силаич. — У меня после той беды — когда привезли с реки бездыханного внука — поясница стала часто можжить. Особливо к ночи. К слову: внук-то Аркаша зачастую тут сиживал. Рисовал красоту нашу вольную. Говорили учителя: художником будет. Любительскую фотографию лобастого остроглазого подростка показала мне позднее, украдкой от мужа, мать Аркаши. …

От этих мыслей Маше стало очень грустно, очень жалко себя и всех маленьких людей, и она тихонько заплакала… — Товарищи, прошу тишины! — председательствующий поднял руку. — Хочу еще раз напомнить: мы — авангард, к нам обращены взгляды родной планеты, и она очень надеется на нашу компетентность и разум. Прошу вас быть предельно собранными и лаконичными. — Предлагаю для начала показать Пришельцу модель нашей солнечной системы, — сказал первый выступавший. — Возражаю, — сказал другой. Это несерьезно!…

— И что с ним произошло? — со вздохом сказал Бегин. — Перед самым отлетом взять и нарушить закон! Всего семь дней оставалось. Вышли бы на круговую, пиши, что хочешь. — А как ты находишь эту женщину? — спросил Виксинд у Биви. — Тьфу! — сплюнул тот. — Из-за нее все и началось. А ты спрашиваешь, как я ее нахожу. Да никак я ее не нахожу! Я сказал бы и покрепче, да… — Торн должен вывернуться, если он любит наше дело, — сказал Бегин, снова ни к кому не обращаясь. — Хорошо бы, — ответил кто-то……

Кортес принял решение изменить курс. Цифроны быстро пересчитали параметры кривой Гольдбаха и цикла посадки. «Одиссей» отклонился от оси системы в сторону орбиты П-3. Выйдя на орбиту, они могли невооруженным глазом наблюдать на мониторах скальные массивы, изрезавшие поверхность планеты во всех направлениях. Прекрасная видимость сама по себе свидетельствовала о необычно разреженной атмосфере. Корабль по спиральной траектории медленно подошел к месту посадки, сел на скальный грунт. «Одиссей» оказался…

— Смелый вывод. Из чего он следовал? — Материальные памятники исчезнувших цивилизаций хорошо изучены, Но в наших каталогах не было Сфер диаметром 200 метров — это раз. Плюс — рассеивающие свойства объекта. Спектральное распределение отраженного от него света было куда-то сдвинуто и вдобавок деформировано, и это легко объяснялось, если внутри находились существа, неприспособленные к привычным для нас излучениям. В остальном корабль не проявлял признаков жизни. Само собой разумеется, никакие инструкции…

Рычаг плохо поддавался. — А-а, чем больше срок давности, тем труднее переключать… — догадался Алеша. — Так, еще-е-е. Все. Больше не могу. Указатель срока давности застыл на отметке «8» — то есть восемь лет. Как ни старался Голубкин опустить указатель ниже, ничего не получилось. Не хватало сил. — Ну и ладно, — решил он. — Начнем с восьми лет… — И нажал кнопку «Экран». В приборе что-то глухо щелкнуло, и тотчас замысловатыми волнами засветился экран. Волны постепенно увеличивали амплитуду колебания,…

– Ладно, – лениво протянул Орзирис, – видимо, будет запутанная история. – Во времена оны, как говорится в книжках, я был рекрутом. – Да неужели? – насмешливо сказал Орзирис. – Это удивительно! – Орзирис, – произнес Мельваней, – попробуй еще раз открыть рот… и я, извините, сэр, я схвачу тебя за штаны и швырну! – Хорошо, молчок! – ответил Орзирис. – Так что же случилось, когда ты был новобранцем? – Я служил лучше, чем ты, но не в том дело. Скоро я возмужал, ах, каким же молодцом был я пятнадцать…

Но Леройд, полуобезумевший от страха смерти, о которой ему говорили надувшиеся на его шее жилы, молил Создателя послать ему смерть, а в промежутках между обрывками молитвы старался вздохнуть поглубже. Орзирис вторично облил его дрожащее тело водой, и бедный исполин ожил. – Только подумать! Я когда-то не понимал, что человек не пригоден для жизни и что жить не стоит… Слушайте, ребята. Я устал. У меня размякли кости. Дайте мне умереть спокойно. Прерывистый шепот Леройда глухо отдавался под сводом…

Гостья грациозно вильнула хвостом, теперь уже не беличьим, а раздвоенным, как у ласточки, подпрыгнула на двух — впрочем, может быть, и на трёх? — лапках и отвесила несколько поклонов своей серьёзной круглой головой. Астронавтам почему-то сразу же показалось, что это существо — именно гостья, а не гость… — Кто вы? — Не знаю… — Но вы понимаете наш язык? — Что такое Язык? — спросила гостья. — Я понимаю вас всех… — Но вы — представительница Разумной Цивилизации? — всё больше запутывался Капитан…

Город постепенно возвращался к привычной жизни. И многие уже пытались убедить себя, что всё то, что произошло столь внезапно, было лишь результатом их воображения. Спустя час комментаторы в экстренных телевизионных новостях из столицы страны уже говорили об «эпидемии безумия в городе Кроумсхелл», «таинственном происшествии на юге», «ещё одной загадке, потрясшей землю», о «цунами страха»… Комментаторы спешили пересказать первые подробности происшедшего. Выяснилось, что некоему любителю-кинооператору…

На соседнем сателлите урожай еще не собран. Надо бы проработать еще недельку на свежем воздухе. Что за странная мысль?! Я должен продолжать свои занятия по биохимии клубней. Но ведь всего неделю, а химия и биохимия никуда не денутся. Какое мне дело до соседнего сателлита? У меня своя работа… Почему наш биокосмолет поворачивает? Неужели мы летим на этот сателлит? Поработать всего одну неделю. Все ясно! Это не мои мысли. Это телепатическое излучение с сателлита. Увидели биокосмолет и решили захватить…