Русская классическая проза

— Что же вы, хлопцы, — сказал дед, — рты свои разинули? танцуйте, собачьи дети! Где, Остап, твоя сопилка? А ну-ка козачка! Фома, берись в боки! ну! вот так! гей, гоп! Я был тогда малый подвижной. Старость проклятая! теперь уже не пойду так; вместо всех выкрутасов ноги только спотыкаются. Долго глядел дед на нас, сидя с чумаками. Я замечаю, что у него ноги не постоят на месте: так, как будто их что-нибудь дергает. — Смотри, Фома, — сказал Остап, — если старый хрен не пойдет танцевать! Что…

Учитель танцев. Вот и он… Явление второе Те же, Журден (в халате и ночном колпаке), двое слуг. Журден. Ну что ж, господа, за дело – раз, два, три!.. Учитель танцев. То есть как это «раз, два, три»?!. Журден. Нуда это самое… как, бишь, оно у вас называется? Вокальный пролог, танцевальный диалог, так, что ли?.. Учитель танцев. Ага! Учитель музыки. Мы готовы – приказывайте! Журден. Вам пришлось подождать немного; но это оттого, что теперь я одеваюсь как знатные баре… А еще портной удружил…

Но не во сне ли это все? ужели та, за один небесный взгляд которой он готов бы был отдать всю жизнь, приблизиться к жилищу которой уже он почитал за неизъяснимое блаженство, ужели та была сейчас так благосклонна и внимательна к нему? Он взлетел на лестницу. Он не чувствовал никакой земной мысли; он не был разогрет пламенем земной страсти, нет, он был в эту минуту чист и непорочен, как девственный юноша, еще дышащий неопределенною духовною потребностью любви. И то, что возбудило бы в развратном человеке…

Ядром сюжета «Мертвых душ» была авантюра Чичикова. Она только казалась невероятной, анекдотичной; на самом же деле была достоверной во всех мельчайших подробностях. Крепостническая действительность создавала весьма благоприятные условия для таких авантюр. До начала XVIII века правительство учитывало лишь общее количество крестьянских дворов в стране. Указом 1718 года так называемая подворная перепись была заменена подушной. Отныне все крепостные мужского пола, «от старого до самого последнего младенца»,…

* * * — Так ты, кум, ещё не был у дьяка в новой хате? — говорил козак Чуб, выходя из дверей своей избы, сухощавому, высокому, в коротком тулупе мужику с обросшею бородою, показывавшею, что уже более двух недель не прикасался к ней обломок косы, которым обыкновенно мужики бреют свою бороду за неимением бритвы. — Там теперь будет добрая попойка! — продолжал Чуб, осклабив при этом своё лицо. — Как бы только нам не опоздать. При сём Чуб поправил свой пояс, перехватывавший плотно его тулуп, нахлобучил…

Правая рука матери, тонкая, надушенная, покрытая кольцами, протягивалась мне для поцелуя, из левой я получала всегда конфету или яблоко. Зная, что на этом все и кончается, я почти бегом пускалась прочь из зала. Вторая картина рисует мне большую полутемную кухню, теплую, чистую. Должно быть, днем, во время стряпни, меня в кухню не пускали, потому что я никогда не помню огня в плите и пара над кастрюлями и сковородками; я помню кухню всегда вечером при свете двух «пальмовых» свечей, стоящих на громадном…

— Так вы, граф… — она остановилась, не находя его имени. — Георгий Алексеевич, — подсказал отец. — Так вы, Георгий Алексеевич, наш ближайший сосед, ведь Гордеевка всего в трёх верстах? — Положим, я не дальше от вас, но не со стороны моего имения, а города. — Вы в нашем уездном городишке? — Да, князь, именно в городишке, но что поделаешь? Там у меня дела, я приехал на несколько дней, а пожалуй задержусь там целый месяц. В имении вы знаете наш дом? Это — хоромы екатерининских времён: колонны,…

Утро уходило у него на мыканье по свету, то есть по гостиным, отчасти на дела и службу, — вечер нередко он начинал спектаклем, а кончал всегда картами в английском клубе или у знакомых, а знакомы ему были все. В карты играл он без ошибки и имел репутацию приятного игрока, потому что был снисходителен к ошибкам других, никогда не сердился, а глядел на ошибку с таким же приличием, как на отличный ход. Потом он играл и по большой, и по маленькой, и с крупными игроками, и с капризными дамами. …

Из этого, конечно, не могло выйти ни какого-нибудь специального, ученого (на что у автора и претензии быть не могло), ни даже сколько-нибудь систематического описания путешествия с строго определенным содержанием. Вышло то, что мог дать автор: летучие наблюдения и заметки, сцены, пейзажи — словом, очерки. Пересматривая ныне вновь этот дневник своих воспоминаний, автор чувствует сам, и охотно винится в том, что он часто говорит о себе, являясь везде, так сказать, неотлучным спутником читателя.…

112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 Потаенная Русская Литература И.С. Аксаков Еврейский вопрос И.А. Гончаров Необыкновенная история ЛИШЕНЦЫ ОБРЕТАЮТ ПРАВА Несколько слов о серии “Потаенная русская литература” Слова, как и люди,…

Дом № 3 по Моховой улице, где Гончаров жил с 1857 года до своей смерти 15 сентября 1891 года. Санкт-Петербург, 1914 год [2] ЧТО ПОВЛИЯЛО НА АВТОРА? Среди авторов, повлиявших на «Обломова», исследователи в первую очередь называют Гоголя. В романе отчетливо видны сюжетные ходы и описательные приемы «Женитьбы» и «Мертвых душ». Гоголевскую традицию Гончаров осваивает нетипичным для своего времени образом – он отсылает не к «Петербургским повестям», которые ценят авторы натуральной школы и дидактики…

Еще в недавнее время Гончаров, как известно, считался принадлежащим к разряду старомодных реалистов, чье творчество представляет лишь исторический интерес. Эту репутацию упрочила многолетняя школьная практика, когда «Обломова», например, изучали преимущественно в свете положений знаменитой статьи Н. А. Добролюбова «Что такое обломовщина?» и прямолинейных высказываний В. И. Ленина «по поводу обломовщины», не желая замечать художественного богатства, полнокровия романа и сводя его содержание к нескольким…

– Я вам, государыня, здоровья принес. – Нет, не здоровья мне ждать, а смерти. Я скоро умру. – Ваша жизнь нужна отечеству, государыня, живите для счастья людей русских, ваших верноподданных. – Полно, князь… полно!.. одни слова… Кому нужна моя жизнь? Наверно, все ждете, когда я уберусь. – Что вы говорите, ваше величество! Мы все… вся Русь молим Бога о вашем здравии. – Хорошо, князь… Спасибо, голубчик! В твою преданность я верю. Но не в том дело… Знаешь ли, князь, какой я видала сон?.. И сон…

— Пра-а-снулся, гулена!.. Чорт тебя задави, злая рота!.. пьяница окаянная… разбойник Чуркин. Иван Захарыч молчал и опять начал храпеть, притворяясь спящим. «Лайся, стерва… полаешь — отстанешь, — думал он. — Ишь тебя, чорта, схватывает, щука зубастая!.. Что я такое за преступленье сделал?.. Украл, что ли? Убил кого?.. Вот жисть-то нажил, — выпить бойся…» — Я-то, дура, рвусь!.. Я-то, дура, рвусь! — несся между тем с кровати пронзительно-тонкий, с переливами, голос, — думаю: ка-а-к бы лучше, ка-а-к…

Наташа бегло перескакивала мыслями и языком с одного предмета на другой, с другого на третий и пятый, столько ежеминутно рождалось в ней ясных и неясных воспоминаний, столько было вопросов, расспросов и разведываний, а между тем редко доставало терпения выслушать до конца мерный ответ отца, чинный рассказ бабушки или подробные объяснения братца; Наташа кидалась на другое и сама бегала из покоя в покой, по всему дому, желая навестить каждый знакомый угол. И шкап с перильцами наверху и с медными шарами…

Долго ля, коротко ли Яков с барином ехали таким образом и далеко ли уехали – не знаю; но этот способ езды, столь докучливый для Якова, оказался также вредным для барина его, который, пустившись в бесконечные поездки в путешествия этого рода, вскоре волею божиею помре. Когда несчастие это совершилось, то бедный Яков Торцеголовый в отчаянии ударил руками об полы и залился слезами. Он пересчитывал и припоминал все дурные свойства и качеств" покойного, оканчивая, однако же, каждый раз припевом: "Да все-таки…

– - Не знаешь ли ты,-- спросил он мужика,-- нет ли тут где по соседству такого ж бедняка, как ты? Да чтоб непьющий был мужик и работящий -- понимаешь? Такого, который обнищал от беды, от напасти, а не по своей оплошности? Крестьянин повторял: "Понимаю, как же?",-- а между тем смеялся сквозь слезы как дурачок и повертывал шапку свою на кулаке. На этот раз хозяйка его скорее опомнилась и дала толковый ответ: "Есть, батюшка, как не быть! Богатых-то не больно много, а этакие есть. Вот в Сосницах за…

"В книге Лютостанского "Об употреблении евреями христианской крови для религиозных целей", Спб., 1880 г., изд. 2-е, во 2-й части, на странице 32-й, напечатано следующее: "В первом издании нашей книги многих фактов мы были лишены, которые были украдены жидами. Сочинение Даля по вопросу крови - в Москве, находилось только в Чертковской библиотеке и единственный экземпляр. Управляющий библиотекой П. И. Бартенев вздумал перепечатать это сочинение и дал в типографию Мамонтова. Когда приступили набирать…

– - Но,-- продолжал ловкий рассказчик, закинув несколько голову и взяв мичмана за руку,-- но я ни на минуту не призадумался; я знал, в какую землю еду: в землю, где иностранцы, загнанные туда судьбою, принимаются радушно, как братья, где всякий гость не может нахвалиться гостеприимством хозяина. Вот почему я смело ступил на этот чуждый для меня берег; я уверен, что найду достойный этого народа прием; хотя,-- прибавил он с ужимкою,-- хотя и не знаю еще, где сегодня буду обедать! Вы женаты или холосты?--продолжал…

Дарья родила сына. Бабки и кумушки едва не замучили бедную родильницу, парили и мыли ее, трепали и катали, а, наконец, привели из жаркой бани и уложили в избе. Так как это не мужское дело, то Аксен и не принимал в нем никакого участия, но счел, впрочем, долгом напиться от радости и пойти с поздравлением к тестю и теще. Прошло дня три; крепкое сложение молодой и здоровой женщины взяло верх, и она была уже в избе своей на ногах. Муж встал со светом и пошел на работу: Дарья еще спала. На нее как-то…