Современная проза

– А чего не знать? Мы уже все одной ногой там. О чем еще думать? Где наши? – Семен покрутил головой. – Иван! – он громко крикнул, и эхо разнесло голос по двору. – Чего орешь? – с балкона тут же отозвалась баба Валя. – Люди отдыхают, а ты тут горлопанишь. – Как же без тебя, – Семен ответил уже потише, предпочитая не ввязываться в перепалку. Через пару минут прихромал Иван, а следом и Коля, бородатый, солидный, с неразлучной папиросой и газетой под мышкой. Квартет товарищей по несчастью, как…

– Да пошёл ты на ***. Сделай лучше нас такими, как собаки, вот они реально живут и радуются жизни. – Ну вы же сами вкусили от древа познания. – Всё, иди на ***, я не могу больше слушать этот бред, – сказал я и взбешенно бросил трубку. Анжелика тем временем выпила воды и пошла в продуктовый. Предложил ей чаю. Без сахара. У неё дочка 12 лет. Самой Анжеле 28. За**ись, говорю. А отец что? А ничего, сбежала я за день до свадьбы. То есть ты родила в 16,а **лась уже в 15? Не то чтобы это…

– Ты действительно этого хочешь? – переспросил Джеймс, заранее зная ответ. – У нас нету другого выхода. – Маргарет всплеснула руками. – Всё это могло закончиться раньше, если бы ты не потащил нас на эту дурацкую базу! – Попросил же, не повышай тон. – уже более грубо потребовал мужчина, но вовремя остановил сам себя и замотал головой. – Я думал, что хоть смена обстановки поможет нам что-то изменить. Я надеялся на это… – На что!? – перебила женщина и резко выключила телевизор. – Что Лора здесь…

Оттесняя друг друга, мы бежали к входной двери. Затаившись, ждали, когда, откроется дверь. С восторженным визгом, бросались навстречу отцу. Папа в рабочей черной тужурке, небольшого роста, худощавый , едва удерживал нас на своей шее. Мы с братом повисали на нём и тащились за ним до тех пор, пока окрик раздраженной матери не остужал наши безудержные детские эмоции. Папа садился за кухонный стол и неспешно доставал из своих карманов гостинцы: мятные пряники, конфетки-подушечки, с прилипшим на них…

–  Ну голубчик… Хм… Ну мне это очевидно… Начнем с банальностей. На мне белый халат . А Вы сидите передо мной в смирительной рубашке. – Не очень убедительно, если честно. –  Хорошо. Ну, я, вот, например, после разговора с Вами поеду домой, к жене. Съем вкуснейший ужин, который она мне приготовила. А Вас санитары сейчас отведут в палату и продолжат колоть те препараты, которые я Вам прописал. – Мне кажется, что Вы ошибаетесь. Заблуждаетесь даже, если выразиться точнее. –  Обоснуйте теперь…

Я тоже молчу, не в силах вымолвить ни слова. Внезапный сдвиг в пространстве-времени лишил меня дара речи – а впрочем, так бывало всегда, когда он приближался ко мне. И в сорок лет я не мудрее, чем в семнадцать. Как в юности, перехватило дыхание, и я не могу издать ни звука, а стоило бы сделать ему втык за то, что перегородил своим мастодонтом весь переход. Он едва заметно кивает, жмёт на газ и исчезает, а я остаюсь на тротуаре в облаке выхлопных газов. С кассетой в руках, ошеломлённая, я добредаю…

По показателям рождаемости Израиль опережает все европейские страны: на одну женщину здесь приходится в среднем три ребёнка. И от того, кем вырастут все эти среднестатистические дети, зависит будущее Израиля. Вечный вопрос о том, кто должен воспитывать детей: родители или школа, – израильтянами в подавляющем большинстве решается в пользу последней. О месте расположения школы можно легко догадаться по шуму, который слышен издалека. Говорят, что евреи потому такой шумный народ, что больше всего на…

Лена махала кистью руки из стороны в сторону и показывала два пальца (означало «приблизительно, два часа»). – Вот видите, все это время накопившаяся кровь давила на мозг, калечила его, поэтому и восстановление идет медленно. Так они беседовали каждый день: Сергей Иванович объяснял, успокаивал, обнадеживал. Лена внимательно слушала, чтобы не пропустить важную информацию, соглашалась и лишь изредка что-то показывала жестами: увы, пока по-другому она объясняться не могла. Много дум роилось в ее…

– Заодно я посмотрю по-быстрому ваше гнездышко. Мне интересно узнать тебя с домашней стороны, – полушутя сказала она. Оба понимали, что некорректно провести ночь в квартире, которая принадлежит супругам. Андрей не мог переступить последнюю черту и уложить любовницу на супружескую постель, а Галя не хотела слишком явственно ощутить себя любовницей, претендующей на чужого мужа. Но то, что стало происходить с ними в квартире, было неожиданно и непредсказуемо. Войдя в прихожую, Андрей включил свет…

Мы мотив создаём и лавиной огня Мы сквозь время в пространстве космическом мчим. Жизнь начнётся, пусть сила её нам видна, Мы сильнее препятствий и новой беды, Наши чувства – цунами, где мощи волна Разрушает и снова самих нас творит. Жизнь мудрее, чем наши с тобой времена, Не сломается стержень, что в каждого вбит, Это свет, что способен нас исцелять, Он сильнее вакцин и мощнее молитв. Жизнь на счастье даёт нам сегодня права, Где свобода бушует в влюблённой крови, …

Он ущипнул себя за левое запястье, посильнее оттянув кожу для усиления болевых ощущений, и убедился, что не спит, – хотя кто ему сказал, что люди, находящиеся в сюрреалистическом сне, не чувствуют боли? Быстро пробежав глазами начало рассказа, который больше смахивал на детскую страшилку, некогда рассказывавшуюся, по обычаю, на ночь в детском саду или пионерлагере, Павел Васильевич решил, что сможет заинтересовать им свою малышню, и начал читать. *** «Бубен (Мистика) П.В. Ктулху-Оол…

Поездки Людмилы по торговым делам следовали одна за другой. К ним прибавилась ещё и ежедневная реализация привезённых вещей на рынке. Короче, свою жену я стал видеть лишь поздними вечерами после всех её трудов. Правда, эти труды принесли свои результаты. Вскоре она купила на рынке контейнер и наняла двух помощниц, а себя теперь называет бизнес-леди. Сейчас она уже не мотается за границу, а просто перекупает товар здесь, в городе, складируя его и в нашей квартире, и в своём контейнере. В такой ситуации…

– Да я не пью, – робко сказал Мишка. – Он не пьёт, – подтвердила мать. – Не страшно, – успокоил Слава-Азазелло и подмигнул, – я научу. Мать немедленно нашла другую квартиру. Ещё была проблема: куда поступать? В стоматологический, хотя там был недобор, Мишка поступать отказался, в педиатрический тем более. Но когда проезжали по Гражданке, будущий абитуриент заметил огромный плакат «Здесь готовят организаторов здравоохранения». Сердце возбуждённо ёкнуло, судьба была решена. Они подали документы…

– Давай, нажимай! И мы старались, нажимали. Кому охота попасть под ливень и грозовые разряды, способные к уничтожению! Хотя жизнь зэков – фактически недочеловеков, – по общепринятому мнению, мало чего стоила, каждый из нас цеплялся за неё до последнего мгновения. Это был ураган – страшный, невиданной силы. Он сбил меня с ног ударной волной, и некоторое время я не осмысливал, что происходит, – только слышал, как воет ветер, трещит и ухает лес и стонет земля. А когда поднял голову, увидел, как…

Так-то я не очень похож на того, кто любит экономику. Я, вообще, не очень похож на того, кто что-то любит. Во всех книгах герои-подростки – худенькие брюнеты. Что-то вроде Гарри Поттера без очков. Я довольно крепкий. Не то чтобы очень высокий, но чуть выше среднего роста. Внешность у меня совсем пацанская, неинтеллигентная. Волосы русые, но это не так важно – я их подстригаю очень коротко, и они могли бы быть любого цвета. Только лицо смазливое, бабское такое лицо, на мой взгляд. Вам сразу об этом…

– Дело плевое. Антиквар сказал, что икону никто не охраняет! – Покуривая трубку промолвил Иван. – Да откуда он знает? – Продолжал стоять на своем Никита. – Как он вообще на тебя вышел, а Ваня? – Я же уже говорил, старый друг отца, антиквар, вечно жаждущий отхапать кусок побольше. – Как же этот старый друг отца узнал, что одна из жемчужин русской иконописи не охраняется? При том, что уже ни раз ее пытались похитить. А уж теперь, когда она здесь, в Петербурге, то охрану наверняка удвоили, если…

О ней написано немало: В стихах, и в прозе, и в кино. Но я все опишу сначала, Что до рождения её. Ведь прежде чем явиться миру, Прошло почти что пять веков. На трон взошла семья Лагидов, От Птолемеевых отцов. Трон не от предков получила Семья Лагидов в первый раз. Частица царства Александра Досталась им века назад. Завоевав почти полмира, Лишь чуть достигнув тридцати, Его судьба сама решила: Ах! Александр, подожди! Истратил ты свою удачу, Кувшин земной почти…

Дед, как обычно, считает ступеньки. Переход длинный и обтёсанный за долгие годы сотнями ног. Он скользкий, очень скользкий… Я у деда по правую руку, мать по левую. Она давно выражает признаки нетерпения. Осталась половина лестницы, когда на нашу ветку подают поезд, и мать это видит и на него бежит, оставляя нас с дедом вдвоём, и мы балансируем на ступеньках. Дед ничего не видит, он инвалид по зрению, он считает ступеньки, а я сама всегда боялась лестниц… Господи, как скользко! Раз-два-три-четыре,…

Мама Дани, молодая женщина Екатерина Матвеевна, в прошлом сталинградка, получила комнату от завода в общежитии, где на их втором этаже проживало ещё несколько семей, в основном одинокие женщины и их дети: мужчин после войны было значительно меньше, чем женщин. Многие не вернулись назад. Жили одной семьёй, дружно, проблемы решали сообща. Дети постарше во всём помогали взрослым. А малыши были заняты своим делом: играли и шалили. Сбиваясь в весёлые кучки, с визгом бегали по длинному коридору, при…

С уважением, Любовь Коряковская В обнимку с чемоданом Поучительные истории одной пассажирки Глава 1. Мы тебя знаем Она бережно держала в руках дневник, с которым не расставалась почти тридцать лет. Дорогие страницы тех самых воспоминаниях знали о ней больше, чем она сама. Стремительно погружаясь в атмосферу прошедших событий под стук колес пассажирского поезда, она открыла первую главу. * * * Я вошла в купе с чемоданом в клеточку и зонтиком в горошек. Там уже сидели двое –…