Современная проза

К микрофону подходит крупный чиновник правительства Московской области. Крупный чиновник поздравляет всех с праздником труда. Крупный чиновник говорит, что праздник труда стал доброй традицией Московской области. Крупный чиновник говорит, что эта традиция зародилась по инициативе самого губернатора Московской области. Крупный чиновник говорит, что эту традицию надо поддерживать и развивать. Крупный чиновник говорит об экономических и социальных успехах городов и районов юга Московской области и Московской…

— Надо бы пива взять, а то я злой целый день. Бегаешь туда-сюда, а командиру по фиг. Отца они будто не видят, будто он живёт в тени и невооружённым глазом неразличим. Однажды Глебу приснился человек, живущий в тени — в прямом смысле слова. Внутри чьей-то большой тени. Рассмотреть его можно только ночью. Он жалуется: за что меня туда поместили? Раньше он знал, за что, но забыл об этом. Подходит мать — высокая женщина с крашеными чёрными волосами в пучке, в туфлях-лодочках и чёрной прямой юбке,…

Полгода назад институтское руководство уволило, точнее вынудило уволиться Мастера — так называют художественного руководителя театрального курса. И причиной увольнения, как понимали дело Сергей и его сокурсники, было лишь то, что ненасытной заурядности хотелось съесть подлинную личность. О театральных постановках Мастера много писали и говорили в городе. Еще бы! Даже обыкновенную сказку про Ивана-дурака он сумел так повернуть, что все ахнули — какое решение! Иван предстал зрителям не тем привычным,…

— А давай-ка сначала во-он туда заглянем? — скромно предложила она, давая понять, что кафе от них не уйдёт, показав при этом на фирменный обувной магазинчик, который располагался в следующем доме. Этот проклятый магазинчик вечно стоял у неё на пути к трамваю, на котором она ездила домой, и она вечно не в состоянии была преодолеть соблазна зайти туда и хотя бы поглазеть на приличную обувь, а иногда даже нагло взять с полки, натянуть на ноги что-нибудь сногсшибательное и крутануться перед зеркалом...…

Я человек рассеянный, и вышеприведенный диалог не привлек бы моего внимания, если бы кузен не повторял его потом, движимый (как я полагаю) своего рода местным патриотизмом и желанием показать полное свое безразличие к насмешливому величанию его всеми тремя именами. Он рассказал, что повстречавшийся нам парень — это Иренео Фунес, известный своими странностями — например, тем, что он ни с кем не дружит и всегда точно знает, который час, как по часам. Он добавил, что Фунес сын здешней гладильщицы…

И луна нам даром улыбается! Даром, даром Бог даёт прощение, Даром, даром Бог даёт спасение!.. Люди с воодушевлением подхватили, и этот импровизированный хорал звучал всё громче и громче, набирая силу под сводами видавшего виды просторного зала ДК. Володя с Верой сидели недалеко от выхода и вместе со всеми бездумно, легко и свободно пели ставшую почему-то близкой и родной песню, скорее псалом, прославлявший Создателя нашего сказочно прекрасного живого мира. Странно, но несколько месяцев…

Я стоял в метpе от хозяина, котоpый уже спустился и нетеpпеливо озиpался вокpуг, стаpаясь pазглядеть хоть что-то сквозь неумолимый туман. Тщетно! Мой глаз, пpиспособленный больше для видения в полумpаке, чем на свету, и то ничего, кpоме двух силуэтов pазличить не мог! Hо стоп! Втоpой силуэт был женским! Тепеpь я чётко pазличал в луче пpизpачного, неземного света женщину, попpавляющую длинные волосы. Пpошла, казалось, целая вечность, пока один из силуэтов - хозяин зашептал: - Hу как оно было? Тебе…

4. Вскоре журнал заказал фотосессию. Девушка-фотограф ходила за Продавцом, они вместе показывали пальцами на всё подряд и, смеясь, искали сверялись, есть ли такое в их длинной, скрученной ленте ценников. И клеили, если было. Вот «Лавка» — оставался ценник на спинке лавки. «Палка» — лепился ценник на палку, торчащую из урны. «Кирпич» — у всех одинаковых вроде бы кирпичей цена в стене дома была разная — от 3 до 3 тысяч рублей. Длинная бумажная змея ценников игриво перебиралась в их пальцах. Несмотря…

Человеку дано тело, а телу — душа, чтобы он достойно пронёс их между небом и землёй. И когда настанет время подведения итогов, человек должен поделиться: телом с землёй, душой с небом. Ведь в небеса уходят через землю и никогда назад. Когда говорят о конце истории, то всегда подразумевают очень отдалённую перспективу, хотя на деле сам проект конца может быть не сиюминутным, а затяжным как во времени, так и в пространстве, захватив не одно поколение людей. И эти размышления заставляют задуматься…

Самого же носителя кашля схоронили под покровом из камней. Беглецы надеялись христианским погребением снискать хоть каплю Божьей милости, а может, рассчитывали уйти подальше, пока не обнаружится смерть и последующая кража. Рабы одного господина, не в силу схожести, а больше по привычке уживаться, кот и птица поначалу держатся по соседству, не отваживаясь на дальние рейды. Затем постепенно сходят с дороги, проторенной людьми, и углубляются в дебри отвесных круч и кустарника, скорее в инстинктивном…

Так, круглый год, хирурги резали живых людей, и приняв антистресс, гордо удалялись в ординаторскую. Сестры списывали спирт, с этим при социализме строго, и только потом мыли жесткими щетками липкие инструменты. А у санитаров, в том числе и ваш покорный слуга, имелись свои заботы. Они сортировали многоразовое использованное белье и клеенки, драили полы от свернувшейся крови, зеленоватой желчи и самопроизвольно выделившийся мочи, таскали на анализы куски печени, отрезанные ноги, а то и участки головного…

Та воркует с парнишками, пытаясь унять разгоревшуюся из-за шишки ссору. После слов бабки орет на них, раздает обоим по затыльнику и, насупясь, принимается вышагивать по алым кирпичам дорожки. Палит солнце. Сорокалетняя Любка, для мужа все годы Любовь Васильевна, в первый раз после похорон вспоминает про полный запасами погреб и про то, как прохладно и чисто в ее доме. Построенный самолично Никифором Степановичем еще при первой жене, крестовик поделен на две неравные части: в большой кухня и горница,…

Тимофей делает вид, будто не слышит жены. Сороки, качаясь на ветвях, трещат отсыревшими голосами. Круглов черпает из чугуна щи деревянной ложкой. С каким-то особенным наслаждением жует кашу. Наевшись, он увязывает в белую тряпицу посуду, кости и крошки вываливает собакам. — Никак это не выйдет, чтобы, к примеру, бросить, — нехотя говорит он. — Сердчишко прикипело к полям. Тут мне и воля, и доля. Пахом — я с ним еще подпаском начинал — так говаривал: на свободе-то хоть сам себе голову откуси —…

Неприметный старичок, отоваренный, по легенде, лишь одним приличного вида костюмом — для привинчивания, — носил, тем не менее, величавое, хотя и непонятное имя: «всероссийский староста». Что означало патриархальное «староста» в звонком ряду наркомов, маршалов, чрезвычайных уполномоченных и прочих нужных стране людей — неясно. В войну это слово было скомпрометировано окончательно, но тут старичок и помер, так что обошлось. Замечено между тем, что главный шулер позволял носить громкие и общеизвестные…

Бесчетнов (он был редактор отдела новостей) вскинул на него глаза и ответил, пожав плечами: – Новостями. Сейчас позвоню ментам – наверняка ведь кто-нибудь кого-нибудь уже убил, чтобы нам было что поставить на первую полосу… Все засмеялись, но как-то так, без огня – хуже, чем над редакторским анекдотом: подобные шутки нравились не каждому. – Одними убийствами газету не спасешь… – сказал редактор. – Должны же быть и хорошие новости. – И хорошие будут… – кивнул Бесчетнов. После этого редактор…

Подходя к дому, они брались за руки и замирали, задрав головы к окну на третьем этаже. Над ними проплывали облака, где-то вдалеке звенели трамваи, гудели машины и заводские трубы, из чьей-то распахнутой форточки по двору разносился звук патефона и густой аромат борща. Так прошло три года. Потом началась война. Ивана призвали во флот. Капитан парохода стал командиром подводной лодки. Глория осталась в осажденном соотечественниками городе. Зимой она умерла. Кто-то из оставшихся в квартире написал…

— А немцы есть там? — Нет. Начальник станции дал свисток, и поезд отошел. Девушка вновь подошла к мужчине и взяла его за руки. — А ты? — повторила она. Мужчина свернул газету и сунул ее в карман. — Сейчас не время думать обо мне, — ответил он. — Перескажи-ка мне подробно расписание ваших гастролей. — Завтра будем в Ницце, выступаем там три дня. В субботу и воскресенье — в Марселе, потом по дню в Монпелье и Нарбонне, — в общем, все побережье. — Он будет в Марселе в воскресенье, — сказал…

А АВАНГАРД. Французское слово. Означает передовую воинскую часть. Так именуются и те, кто считает себя самыми передовыми в литературе, в искусстве. Обычно это шумная, малоталантливая шушера, вьющаяся вокруг одного–двух действительно выдающихся людей. Так, футуризм дал Владимира Маяковского. Рядом с ним можно вспомнить разве что Хлебникова   —   смутного, не развернувшегося гения, который предлагал «вскипятить озеро вместе с рыбой, чтобы этой ухой накормить голодных». На…

За день до этого — то есть, опять-таки вчера — она сидела в кухне своего коттеджа, глядела в окно на жуткое небо и слушала тишину. Не проехало ни одной фермерской повозки. Ни одного грузовика. Услышав легкий стук в дверь, — «Должно быть, м-р Синг», — подумала она. Все остальные в деревне грохотали так, словно старались разнести несчастную развалюху до основания. Она притаилась, прислушалась. — Наверняка он подумает, что меня нет, и уйдет. М-р Синг время от времени появлялся в деревне — он продавал…

Пока Харткин надевал в конюшне сбрую на кобылу, чужак заплевал весь двор, а когда хозяин запрягал белую лошадку в телегу, Хаубенрайсер равнодушно глазел в бранденбургское небо. Харткин положил доску на передок телеги, бросил на нее мешок и пригласил чужака садиться. Хаубенрайсер сел и с высоты своего покупательского трона впервые оглядел лошадь. Так это, стало быть, и есть кобыла, эта откормленная белая мышь? Слишком массивно это животное, шея слишком жирна, слишком толста в паху, чересчур много…