Современная проза

— Тетенька… Варя поднялась к ней. — Тетенька, дайте хлеба… — она теребила женщину за рукав, но та, похоже, уже была мертва. Девочка залезла покойнице в карманы пальто и вытащила оттуда продуктовые карточки и крошечный кусочек сахара, который тут же проглотила. «Тетенька мертвая. Ей это уже не нужно. Если бы я не взяла, взяли бы другие. Какой сладкий сахар, не надо было сразу глотать его, надо было подержать во рту. У нас ведь украли карточки, а месяц еще такой длинный. А тетеньке они уже…

Нет-нет, это не все. Сколько там ещё до репетиции… двадцати минут? Ага! Значит сейчас Димка Кузнецов появится. Точно, а вот и он. Димка. Тромбонист. Шапка-ушанка на затылке, куртка расстёгнута, нос красный, лицо белёсое, как и ресницы, щёки красные, на лице улыбка. Без перчаток. В джинсах в обтяжку, в кроссовках… Худой. Улыбается. Не опоздал. Парень энергичный, порывистый. Тромбонист, кстати, приличный. Хотя и молодой. И отец его, белобровый, с лысиной, небритой щетиной на лице, худой, но длинный,…

Наконец он проснулся окончательно и в свете разгорающегося октябрьского утра мрачно оглядел обстановку своего жилища: темно-коричневая стенка (изрядно поцарапанная в ходе выпавшей на ее долю бурной жизни — пережить несколько варварских переездов), два больших грязно-синего цвета кресла, разбирающихся, как и диван, и составляющих с ним вместе один гарнитур, компьютерный стол с компьютером, висевший над ними телевизор, полки с книгами. Как уже понятно из вышесказанного, Андрей Иванович был школьным…

Тогда отец Николя довольно резко сказал, что, по его мнению, отрывать детей от семьи не входит в основные задачи школы и что он не будет церемониться и позвонит, если ему того захочется. Учительница открыла было рот, чтобы ответить, но он перебил ее. Он пришел на собрание, чтобы поднять гораздо более серьезную проблему — проблему безопасности поездки на автобусе. Как быть уверенным в том, что не произойдет катастрофы, подобной той, кадры которой все видели по телевизору накануне? «Вот именно, как…

I * * * Черная подлодка. Черная вода. Черная пилотка. Красная звезда. Север Гранитный север. Цепкая трава. Гул океана. Валуны и сопки. Весомее дела. Скупей слова. Здесь трудно нерешительным и робким. Мох окаймил веснушчатый гранит. Вновь близкий шторм растет в метеосводке. А бухта лишь мгновение хранит Волну от погрузившейся подлодки. * * * Мы погружались. Море безразмерным Казалось. Выл пронзительно ревун. Вода врывалась…

Мимо пробегали гражданские, встречавшие своих солдат, военные, прибывшие, как и он, из госпиталей: кто-то в увольнение, а кто-то насовсем, по инвалидности на костылях. Суета вокзала его радовала, где-то рядом в этой суетной толпе смеялись и плакали, но это были слезы встречи, слезы радости. Из первых двух вагонов выносили на носилках тяжелораненых, эвакуируемых в Барнаульские госпитали, для многих из них война, возможно, уже закончилась. "Ну, что же, до июля побуду дома, а там видно будет, может…

— Образованный парень? Очень хорошо! Очень хорошо быть образованным! И я бы хотел быть образованным. Думаешь, я всю жизнь был портным? Я не скажу, что всю жизнь был портным, я был и коммивояжером, продавал вещи стареньким душкам, от двери к двери, вот почему я бодрый и здоровый — свежий воздух! Смотри! — Он стучал себя в грудь и похохатывал, чтобы спрятать свою несостоятельность перед лицом университетского парня. Университетского парня подмывало сбежать от общения с этим уже недолговечным пережитком…

Чудесным апрельским вечером, неторопливо прогуливаясь после урока танцев, любуясь виолами, украсившими балконы, и тюльпанами на клумбах, вдыхая запахи черемухи и молодой зелени, разглядывая витрины модных магазинов, добралась домой только к полуночи. Беззаботно улыбалась, вспоминая настойчивый, но галантный флирт партнера по танцам, пока слабый запах крови, определенно доносившийся из моей квартиры, не заставил насторожиться. К тому же, дверь не заперта, а лишь прикрыта. Дэрин вернулась из Австралии…

Прозрачная сентябрьская дымка, повисшая над землей, сливалась с бездонно-белесой далью небес. Разряженный воздух звенел от малейшего колебания. Все звуки в нем обретали обостренную чистоту и пунктирную четкость. Так гулко и четко отзывалась под копытами Алкида земная твердь, пронзительно рвался и гудел, разрываемый бешеной скачкой ветер, когда Жекки неслась верхом напрямик по жнивью. Легкий поток встречного солнца слепил, казался то нестерпимо белым, то огненно-алым, а запах жнивья, опавших листьев,…

В нашем ОПС работают одни женщины: почтальоны – три инвалида, две пенсионерки, две почти пенсионерки, одна молодая женщина с телеграфа – на подработке – и я. Всего, значит, девять участков обслуживаем. Да начальница, её зам. и оператор Настя, которая через окошечко деньги и платёжки принимает. Попался мне самый неудобистый участок № 9. А неудобен он тем, что на нём расположены все бывшие санатории и дома отдыха, переделанные под общежития. Письма идут туда постоянно. Тут же поссовет с нотариальной…

Да, это лето обещало быть не лучше предыдущего. И, возможно, не лучше следующего. Ириска написала в графе "Июнь" "летний пришкольный лагерь", а в "Июле" и "Августе" "дом дача". Вздохнула и прижала листок карандашницей. Вечером родителям надо будет расписаться на нём. А три года назад у Ириски ещё была бабушка. И каждое лето проходило чудесно, потому что она забирала свою единственную, любимую всем сердцем внучку, и они уезжали в небольшой уютный городок. Он ничем не отличался от многих других…

Чарли нахмурилась и резко выдохнула через нос, когда вспомнила эту мерзавку в частности и все пренебрежение начальства в целом. Больше она не доставит им такой радости, смотреть на нее свысока и щекотать свое раздутое чувство собственной значимости! Полная решимости завтра же подать заявление об увольнении, девушка направилась к выходу из лечебницы. Комнатка младшего персонала находилась в самом сердце здания, поэтому и путь к выходу от нее был довольно длинным и пролегал сквозь некоторые палаты…

И за окном с массивными ставнями — Денизли, но не такой, как сейчас. Денизли 1984 года. И весь город завешен красными флагами, которые еще не успели убрать после первомайского праздника. И на заросшем диким виноградником огромном пустыре, примыкающем к верхним кварталам, вовсю идет строительство дач. И в городской мечети конца прошлого века все еще находится краеведческий музей. И Ибишеву всего четырнадцать лет. И он, протирая заспанные глаза, садится на кровати. И ноги его едва достают пола, и Алии…

К морю нужно найти подход — в буквальном смысле слова. Ведь уже в поезде дети и неуравновешенные взрослые то и дело начинают вскрикивать: «Море! Вон там! Да посмотрите же!» Смотреть, разумеется, нельзя. Лучше всего лечь на пол и зажмуриться, не обращая внимания на крики, насмешки и предложения вызвать врача. Ну не станешь же всем объяснять, в чем дело. Но и по приезде на место не стоит забывать об осторожности. Море слишком велико, оно лезет в просветы между деревьями и домами, норовя неожиданно,…

— Ян Мяги? — неожиданно раздалось рядом с ним. — Да, — машинально ответил Ян. — Пожалуйста, пройдемте с нами. Двое мужчин в темных костюмах показали на черный Мерседес, в который ему предложили сесть. Оказавшись внутри машины, Ян испугался, он подумал, что его арестовали. Все время пока они ехали в машине, Ян раздумывал о том, за что его могли арестовать? Автомобиль остановился перед зданием правительства. Ян в сопровождении одного из мужчин поднялись на последний этаж здания. Перед одной…

Будучи канцлером при дворе, Касадель знал, что на самом деле все обстояло немного не так. Къяр был давним знакомым королевы Тэа, они вместе выросли, и он понятия не имел о планах отца. Кроме того, Касадель был в курсе, что слухи о том, будто внезапно погибшие Денривы и также внезапно отосланный лорд Каванар тоже состояли в заговоре, вовсе не слухи. Впрочем, лорд Касадель Ибран никогда не был болтлив. Через его руки проходили все официальные бумаги Шестого дома, он отвечал за королевскую печать…

Удалось это ему или нет, он не помнил. Наутро бутылка так и стояла в спальне, опустошённая, к счастью, всего на одну треть. Кто знает, что сталось бы с дикой головной болью, поднимающейся с затылка, если бы он увидел, что бутылка пуста. Или ополовинена. Он почистил зубы, выпил кофе — но ощущение, как будто язык натёрли щёткой для обуви, так и не прошло. И он не мог исключить, что, переезжая со старого матраса на новую кровать, он пролил слезу — к счастью, этого момента память не сохранила. …

И тут я услышал визг тормозов во дворе. Осторожно выглянув через окно, я увидел, как из микроавтобуса выпрыгнули четыре человека в камуфляже, их лица скрывали маски. Три автомата Калашникова, пистолет Макарова. А началось все вот с чего. Глава 2 Студентки третьего курса Киевского института международных отношений обожали меня дразнить. Всю неделю они ходили в длинных строгих юбках, джинсах, брюках и закрытых блузках, но к моей лекции исправно надевали короткие, граничащие с безумием набедренные…

Я писал о повести, завершённой почти двести лет тому назад: «Пиковая дама, как известно, означает тайную недоброжелательность. Отчего же сия дама так не- благоволила «сыну обрусевшего немца» с исключительно нерусской фамилией Г ерманн (содержащей, помимо мрачного неблагозвучия для русского уха, ещё и заносчивую, с претензией на исключительность же германскую семантику Herr Mann, «Господин Человек»), инженеру, имевшему «сильные страсти и огненное воображение», которые, однако, не мешали ему следовать…

На полу, у края чёрной лужи, свернувшись калачиком и зажав руками голову, неподвижно лежал человек. У Сан Саныча нехорошо ёкнуло в груди. «Доигрались детишки! Никак своего кончили… Прежде дальше обычного мордобоя дело не доходило, а щас вот уже, кажется, и первый «жмурик» нарисовался… Ептыть твою…» Сан Саныч включил фонарик на сотовом и тяжело опустился на корточки у съёжившегося тела. Разнял руки, сцеплённые за головой, проверил пульс. Живой! Посветил на лицо. Узнал. Один из тусовки местных…