Военная проза

— Не скажи, небось и п-покойника к смерти а-а-обряжают, — чуть заикаясь, ответил Пашка. — Неужто и впрямь топить? — А т-ты думал! Ленин ясно приказал: германцам флот не да-авать! — Это-то ясно, — согласился Найденов, — а все-таки… Сила какая! Строили, строили — и на! Пашка стал молча собирать принадлежности для чистки меди. — Пошли, што ль? — Ты иди, а я еще малость подымлю, — с важностью ответил Найденов и снова растянулся на доске. — Ты меня не жди. Я в туза — и до базы. Житков…

Дорогой читатель! Народы России, Содружества Независимых Государств, все прогрессивное человечество готовятся отметить 70-летие Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов. В мае 1945 года победные залпы тысяч орудий возвестили миру о разгроме самого страшного врага ХХ века – оголтелого фашизма, который осмелился ступить своим кованым сапогом на нашу землю. Цена Победы огромна. Десятки миллионов загубленных человеческих жизней, сотни тысяч разрушенных городов и других населенных пунктов,…

Фырканье мотоциклов не потревожило Юлишку. Неделю она ночевала на тахте в кабинете Александра Игнатьевича. За толстыми стеклами сдвоенных рам из мореного дуба, которые выходили в густой парк напротив университета, ей было спокойнее. Здесь больше воздуха и осеннего — не жаркого — солнца, а по утрам меньше навязчивого перещелка птиц, чем в ее комнатке, тоже, впрочем, вполне приличной, с окном во двор над самой кроной каштана. В семье Александра Игнатьевича придерживались давней русской — освященной…

И тем же завершается: в кармане сложен новый конверт, еще пяти минут не пролежал, я дал слово, что прочту лишь тогда, как мы отринемся от земли и выйдем на стык будущего и прошлого. Разве я еще не взлетел? «Дорогой И. Д. Это его последнее письмо. Передаю его вам, ибо оно, несмотря на то что прошло столько лет, кажется мне крайне важным, а в одиночку, я чувствую, мне не справиться. Не сердитесь, что вновь тревожу рану нашей общей памяти, не удивляйтесь, если узнаете там и себя. Возможно,…

Намучившийся и телесно и духовно, переживший в дороге долгое, отвратительное состояние страха — это отдававшее в голову тяжелое сердцебиение, эту тошноту и слабость, охватывавшие каждый раз, когда опасность отдалялась, Виктор Константинович сам для себя был и нехорош, и жалок. Но, взглянув на него, девушка и ему улыбнулась так, точно сказала: «Вы мне нравитесь», — сказала всем своим худеньким большеглазым лицом: она радовалась встрече с ним — вот что казалось удивительным! И не так уж важно было,…

 ...Так я беседовал с ребятами в разные годы. И вдруг подумалось: может быть, всё это интересно не только ленинградским ребятам, с которыми часто встречаюсь лично?  И собрал рассказанное мною в эту книгу.  Один из рассказов — «Двенадцать поленьев» — мне особенно дорог. Это случай, когда я впервые пережил чувства, которые потрясают человека в бою. А такое не забывается... Поэтому мне захотелось и книгу назвать: «Двенадцать поленьев». НАШ БРОНЕПОЕЗД КАК Я УХОДИЛ НА ГРАЖДАНСКУЮ…

Никишов задержался на одной из строчек плана, спросил: — В пятой роте у тебя не было на месте замполита, вернулся? — Нет. Еще в госпитале. — Плохо. В роте учения с боевой стрельбой. Сам знаешь, как важно провести перед ними необходимую подготовку. — Знаю. Я помогу. — Ну–ну… — Взгляд Никишова опять заскользил по строчкам. Политические занятия с рядовым и сержантским составом. Политинформации. Лекции. Марксистско–ленинская подготовка офицеров. Предстоящие учения. Партийные мероприятия. Культурно–массовая…

Не забудь об этом! Строить коммунизм — это значит выковать и самого себя, всегда чувствовать, что твое сердце бьется вместе с другими сердцами. А когда человечество воздвигнет памятник строителям коммунизма, — достойное место на его пьедестале займет фигура Юного Пионера Земли, Пионера Мира!.. Они верили в это… Они отдали за это все… И мы вспоминаем о них не для того, чтобы лить слезы, но чтобы лучше ценить настоящее. Ведь каждый их подвиг — это утверждение твоей жизни, утверждение будущего!…

Вся жизнь становится подобной глухой, беспросветной полночи. Не случайно именно этим словом «Полночь» Нам Као назвал один из первых своих рассказов, где человек увядает и гибнет, как погибает опавший лист. В нищете и тяготах жил не только простой люд, но и интеллигенты, вроде самого Нам Као. Чужим был для них даже лунный свет. Они ничего не хотели видеть и знать, им опостылела жизнь. «Ненужная жизнь» и «Лунный свет» — два других его рассказа тех лет. Так, увы, только так жили люди. Обездоленные,…

Бранко Чопич Ночью при свете лампы плету причудливый узор: Цветы, зелень деревьев, птицы И радостные веселые краски. Это подарок моему старому другу — пулеметчику. Плету и пою, серебряно звенят слова, Плету и вижу наши роты и батальоны, Безусых героев-партизан, Армию народную. 1 Днем и ночью Боснийская Краина напряженно прислушивается к далекой орудийной канонаде. Война. Лето 1942 года. Из Черногории и Герцеговины стекаются сюда все новые и новые…

В полку о Егоре ходили самые разнообразные разговоры и слухи. Одни считали его «отмороженным», другие ругали за слишком независимый характер и экстремальную манеру пилотажа, третьи, и их было большинство, восхищались им. Разговоры разговорами, но за полтора года стать летчиком-истребителем II класса — это все-таки серьезное достижение. Тем более, здесь, где погода не балует своим постоянством, а служба постоянно проходит на грани боевого применения. Он очень любил летать и летал с каким-то отчаянным…

Себастьян Функ, упитанный, широкоплечий, почти квадратный человек с тугим животом и тяжело обвисшими щеками, неторопливо топтался возле подъезда своего дома. Когда Вайс подал к парадному старомодный «адлер», Функ с трудом влез на переднее сиденье и сердито спросил: — Почему я должен ждать машину, а не машина меня? Вайс кротко ответил: — Извините, господин Функ, но у меня большие неприятности. — Какие еще могут быть у тебя неприятности? — брезгливо буркнул Функ и пообещал:…

Старший заставы, командир взвода лейтенант Щукин отложил бинокль – даже далекий случайный выстрел не нарушал тишины ясного зимнего дня, а лишь подчеркивал царившее успокоение. Сегодня был редкий день, когда колонны не шли. Придорожные заставы отдыхали, не высылали сопровождение на бетонку. «Бэтээры» и танки стояли с умолкшими двигателями, спрятав в укрытиях пыльные, замызганные борта. Саперы не выходили на трассу, не выносили свои длинные стальные щупы, стертые до блеска о жесткий грунт обочин. Душманы,…

– Позавчера погоды не было, – сказал Грицко, – ходили в гости к англичанам, вот и померились. – А еще какие новости? – спросил Полынин. – У нас больше никаких, – сказал Грицко, – а у вас есть. – И он через плечо Полынина протянул своей длинной рукой номер «Красной звезды» за четвертое ноября. – Посмотрите на второй странице. Полынин развернул газету и, увидев свою фамилию, стал читать. – Хотите, товарищ полковник, мимо «Арктики» поедем, сбитого «мессера» посмотрите? – спросил водитель. …

Вот постепенно исчезает страх, который охватил тебя. И хоть ноет сердце о том, что ты хотел, но не успел совершить, но и эту боль можно преодолеть. Надо преодолеть! Ведь судьба и так слишком долго была к тебе милостива. В памяти всплыли слова полковника Титова: «Ты, Гриша, видно, в сорочке родился. Никто не верил, что ты вернёшься домой живой и здоровый…» Сказано это было просто, как говорят о таких вещах солдат с солдатом, но для Григория эти слова прозвучали как высшая оценка его работы в…

Инга скрутила себе козью ножку, заправила ее страшным черным табачищем, выпустила из маленьких ноздрей курносого розового носика два султана кислого дыма и заговорила на своем прекрасном, классическом немецком языке. Ее речь была длинной и страшной, такой длинной и страшной, что немец успел вначале испугаться почти что до полной потери сознания, но потом совершенно пришел в себя и с предельной ясностью понял, что его жизнь зависит только от него самого и от его полезности этим двум людям — девчонке…

Вернеру Хиршману старшему механику «U-190». Никто с таким знанием дела и с такой поэтичностью не может рассказать о жизни на борту субмарины, как Хиршман. Он принял меня в своем доме в Торонто, возил меня в своей оранжевой «Карманн Гиа», рассказывал красивые и яркие истории о жизни офицера на борту подлодки. Я хорошо помню его рассказ о том, как скучающие по дому члены экипажа приютили на борту лодки муху, кормили ее и любили, как родную. В Соединенных Штатах капитан Дэн Кроуэлл, Барбара Боулинг…

Кое-как все уладилось, были теперь у меня и бойчишки, никак не тянувшие не то, что на спецназеров-проффесионалов, а вообще не похожие на военных. Хрен с ними зачуханные, грязные, два из них в шинелях с содранными петлицами и погонами. У всех общевойсковые "сидоры" и испуганные лица. Каждый патруль, что от министерства обороны, что от Внутренних Войск, считал своим долгом остановить меня и мое воинство и долго докапываться до всего. В основном вымогали взятку. Если в патруле были военнослужащие осетины,…

Юрию Антоновичу Колесникову есть о чем рассказать. Выходец из бывшей Бессарабии, он прошел суровый жизненный путь от ученика авиационного ангара румынской королевской авиации до начальника штаба полка 1-й Украинской партизанской дивизии. Соответствующие штабы неоднократно направляли его в тыл немецко-фашистских войск, где он лично принимал участие в сложных операциях. Юрий Колесников обладает острой наблюдательностью и хорошей памятью. Его рассказы о многом напомнят бывшим народным мстителям и фронтовикам,…

Кроме дневников, в архиве Рябова отыскалось несколько его личных заметок, связанных с пребыванием во Франции, которые Иван Васильевич подготовил по памяти после войны. Много для восстановления давних событий дали мне его нынешние воспоминания, а также работа в архивных учреждениях страны, переписка и встречи с его товарищами по борьбе в рядах французского Сопротивления. Повесть «Французские тетради лейтенанта Рябова» документальна. И если ныне действующие лица выступают не всегда под своими, а…