Цейтнот

Клинт всегда впадал в ступор после таких слов и отказывался отвечать, но это распаляло лишь сильнее.

— Она молодая, красивая? Сколько ей?

— Старая, — однажды ответил Клинт, и Лора, тут же распознав лестную ложь, запустила в него тарелкой.

Нервы были на пределе, она боялась глядеть на себе в зеркало, замечая, что начинает плохо выглядеть. Стали выпадать волосы, и морщинок у печальных глаз стало лишь больше.

— Я ненавижу тебя, — чётко прошептала она, когда тарелка разлетелась за спиной Клинта. — Ненавижу.

Признать и сказать это было легче, чем простить измену.

***

Лила, наряженная в розовое платье феи, размахивала волшебной палочкой, то и дело тыкая звездой на конце в Купера. Тот отмахивался от сестры чёрным тяжёлым плащом.

— Дракула? — поинтересовалась Наташа, и Купер довольно кивнул.

Она держала на руках Нейта, облачённого в костюм дракона, и ему в нём, видимо, было весьма жарко, он капризно хныкал и дёргал себя за длинный хвост с зазубринами. Лора хмуро расчёсывала Лиле фиолетовый парик.

— Я думала, мы отправим детей собирать конфеты, а сами напьёмся где-нибудь в кабаке, — Нат засмеялась, сюсюкаясь с Натаниэлем, но Лора даже не улыбнулась. Молча отложила расчёску на ближайшую полку и отвернулась, когда в коридор вышел Клинт.

Наташа заметила, как улыбка сползла с лица Купера, и всё тело напряглось в немой ненависти к отцу. Это было ожидаемо, но для Нат всё же стало потрясением. Она передала Нейта Бартону, и в его лице читалось сожаление. Раскаяние. Вина. Слишком много вины для человека, который сохранил здравомыслие не признаваться в содеянном. Наташа нахмурилась, но Клинт уже отвернулся, отказываясь на неё даже смотреть. Потянулся к Лоре, чтобы чмокнуть её в щёку, и та позволила, правда, вышло это крайне неловко. Как только за Бартоном закрылась дверь, Лора попыталась незаметно стереть призрачный поцелуй с щеки.

— Почему мы не пойдём с ними? — осторожно спросила Нат, когда Лора, дёргая рукава аляписто-растянутого свитера, мрачно уселась на диван.

— Если хочешь, можешь пойти с ними. Я устала.

— Что случилось? — Наташа подошла ближе, уселась рядом, внимательно изучая бледную, действительно плохо выглядящую подругу, измождённую и вымотанную.

Лора не ответила, уставилась куда-то вперёд, не желая делиться разочарованием даже с Наташей. Было невероятно стыдно, будто бы она сама была виновата в семейных проблемах. На женских форумах всегда хаяли именно жену — не уследила, не смогла удержать.

Наташа молчала, надеясь, что Лора в скором времени всё же найдёт силы признаться. Она не торопила, знала, что нужно собраться с мыслями. Внутри разливалось жутчайшее беспокойство, Нат уже догадывалась, о чём пойдёт речь, но всё равно отгоняла эти мысли прочь. Была ещё надежда, что Клинт не такой уж и кретин.

— Выпьешь? — поинтересовалась Лора, наконец отмирая. После долгих раздумий возвращаться в реальность оказалось слишком непривычно. Присутствие подруги на удивление лишь раздражало. Мешало думать.

— Ты ведь кормишь грудью, тебе нельзя.

Лора отмахнулась, наливая себе полный стакан виски.

— Уже нет.

— Ты же всех своих детей кормила чуть ли не до года.

— У меня пропало молоко, — холодно бросила Лора да так, словно обрубила, и Нат удивлённо затихла от столь резкого тона. — Клинт мне изменил.

Наташа поражённо выдохнула.

— Откуда ты знаешь?

— Он сам мне сказал.

— Идиот, — прошептала Нат, в ужасе качая головой.

— Ты не выглядишь особо удивлённой, — сухо заметила Лора, и на её лицо упала тень. — Ты знала?

В её голосе было столько злости, что Наташа внезапно ощутила себя как на допросе. Это был плохой знак.

— Ты знаешь, кто она?

Нат закусила губу, стараясь нацепить на лицо одну из своих масок хладнокровия. Обычно получалось хорошо, особенно, когда на деле не испытываешь никаких эмоций, но сегодня это был не тот случай.

— Как её зовут? Ты наверняка знаешь, Клинт тебе сказал. Или ты хотя бы догадываешься. Скажи мне.

— Зачем тебе знать это? — осторожно спросила Нат, внезапно поняв, что хочет надавать Бартону тумаков.

— Я должна знать, кто она!

— Хочешь повыдирать ей волосы?

— Я просто хочу знать, почему именно она. Чем она его привлекла! Чего она хотела! Мне нужно это знать, — Лора чуть ли не кричала, голос её то и дело срывался, ухая под потолком. — Я ненавижу его, ненавижу отца своих детей. Мне так паршиво, ты просто представить не можешь. Весь мир рухнул, когда он сказал мне об измене. Я так гордилась тем, что он мне верен, но всё разрушилось в один момент, — она закрыла лицо руками, и Наташа услышала тихие всхлипы. — Меня предали и унизили, и я не могу его за это простить. Не сейчас. Не могу его видеть, слышать, одно лишь его присутствие раздражает до такой степени, что хочется его ударить. Я хочу знать её имя.

Нат бережно погладила её по волосам, не зная, как вложить в это касание как можно больше поддержки и сочувствия.

— Это ничего тебе не даст.

Лора отняла ладони от лица и помутневшим заплаканным взглядом воззрилась на подругу.

— Ты не хочешь говорить мне, потому что я её тоже знаю?

Несколько секунд Нат удивлённо моргала, пока Лора мрачно изучала её лицо.

— Это ты?

— Что?!

Лора выпрямилась, скинув руку Наташи со своего плеча, словно ядовитую змею. Долго смотрела на неё, не моргая, будто на ходу взращивала семена прозрения.

— Если ты думаешь, что это я любовница Клинта, то ты ошибаешься. Я бы никогда, — Нат поражённо улыбнулась, скорее истерически возмущённо. — Он мой друг и ничего больше. Ваша семья — единственное, что у меня есть, и я бы никогда даже и не помыслила бы её разрушить.

Лора молчала, взглядом коршуна взирая на подругу, и на лице её не читалось ничего хорошего. Какая-то одержимая решимость. Даже пресловутая реакция натренированного шпиона не спасла Наташу от удара. Лорина ладонь звонким шлепком опустилась на щёку подруги, да так сильно и неожиданно, что Нат покачнулась и удивлённо вскрикнула.

— Убирайся из моего дома, — холодно бросила Лора, указывая Наташе на дверь.

***

— Пятнадцать мармеладных конфет и три зефирки. Я это есть не буду, а ты? — Лила высыпала угощения на пол, но Купер на них даже не взглянул.

— Терпеть не могу мармелад.

— Я тоже, — вздохнула Лила. — Зато у меня целых шесть шоколадных батончиков.

— Убери конфеты с пола, завтра решим, что съедим, а что скормим тёте Наташе, — Клинт бережно уложил кресло с заснувшим Нейтом на диван и стащил с себя пальто, но внезапно заметил, как Купер уставился на кучу сумок, выброшенных в коридор.