Цейтнот

— Это твои, — выразительно бросил сын.

Вышедшая из комнаты Лора жестом попросила детей уйти к себе. Они переглянулись, но Лила, предчувствуя неладное, закапризничала, и Куперу пришлось схватить её за руку и насильно увести на второй этаж. Лора знала, что они сейчас застыли в коридоре и отсюда их не видно, знала, что подслушивают, уже не первый раз ловила их на этом, но было плевать.

— Лора…

— Замолчи. Дай сказать. Всё это время говорил ты, а теперь выслушай меня. Я так больше не могу. Видеть тебя не могу и слышать, чувствовать тебя и наблюдать твой чёртов виноватый взгляд изо дня в день. Мне просто нужно время. Неделя, может, месяц. Но я хочу побыть одна. Мне просто нужно подумать и всё решить. Просто время.

Лора решительно выдохнула и отступила во тьму коридора.

— Но… — Бартон попытался было выжать из себя хоть какие-то слова, но спазм сдавил горло. Он растерянно взглянул на свои вещи, ворохом выглядывающие из сумок.

— Я не могу тебя простить. Не сейчас. Может быть, потом, может, никогда. Но дай мне время, чтобы решить это, — бесцветно попросила Лора, и Клинт распознал в её голосе сожаление.

Именно в этот момент он понял, что собственноручно разрушил свой брак.

========== Часть 17 ==========

— Милая, как дела в школе?

— Всё замечательно. Двадцать четвёртого у нас школьный спектакль, помнишь, я рассказывала? Я играю Снежинку. Ты ведь придёшь? — Лила шуршала бумажками, кажется, фантиками от конфет, стыренных втихаря от матери, и Клинт снисходительно улыбнулся, представляя её перепачканное шоколадом лицо.

— Я постараюсь.

— Когда закончится твоя командировка? — поинтересовалась дочь, и Клинт тяжело вздохнул, залпом выпивая стакан бурбона. Единственное развлечение в богом забытой гостинице. — Я соскучилась.

— Я тоже скучаю, очень хочу вас увидеть. Попытаюсь приехать на Рождество.

Лила как-то печально хмыкнула ему в трубку телефона, и внутри у Бартона больно заныло. В последний раз он видел детей чуть больше двух недель назад, когда приезжал домой взять необходимые ему вещи. Лора разрешала видеться ему с детьми, и Клинт встречал их из школы пару раз в неделю и отвозил домой. Или забирал на несколько часов в город, чтобы сводить в зоопарк или в кино. Купер особого восторга не выказывал, тогда как для Лилы встречи с отцом были праздником.

— Вы с мамой разводитесь?

Этот вопрос застал Клинта врасплох, он удивлённо застыл с пустым стаканом в руках и выглянул в окно, пытаясь в сумерках разглядеть россыпь машин на парковке.

— С чего ты взяла?

— Догадалась. У меня есть друзья, у которых мама тоже выгнала папу из дома.

Лила расстроенно выдохнула, да так громко, что у Бартона заложило в ушах. Он стиснул зубы, пытаясь избавиться от комка в горле.

— Мы не разводимся. Мы с мамой… немного поссорились, — Клинт закрыл глаза, чувствуя на губах сладкий вкус выпивки. — Лила, не переживай. Всё будет хорошо, тебе не стоит беспокоиться. Милая, я люблю тебя.

Что-то оглушительно шуршало, дочь явно доедала конфету, затем наступила тишина.

— Я тоже тебя люблю. Что ты подаришь мне на Рождество?

Клинт улыбнулся, наливая себе в стакан янтарную жидкость.

— Вот через неделю и узнаешь.

— Долго, — заканючила Лила.

— Как там мама?

— Нормально. Мы сегодня рисовали с ней плакат, а завтра поедем в магазин за бисером. Она шьёт мне костюм Снежинки. Нейт сказал сегодня первое слово. Мама.

У Бартона сердце защемило от такой новости, он физически ощутил жгучую боль, разливающуюся по жилам. Сын сказал первое слово, а его даже рядом не было. Единственной отрадой были пару снимков, что Лила прислала ему несколько недель назад. За время его отсутствия Натаниэль заметно подрос и окреп, но эти полтора месяца без отца плохо сказались на их отношениях: малыш перестал узнавать Клинта.

— Я… очень рад, — выдавил из себя Бартон, глуша отчаяние алкоголем. Горячая жидкость грузом осела в желудке. — Как Купер?

— Маму вызывали в школу.

— Он опять подрался?

— Нет, разбил окно в кабинете истории.

Клинт звонко опустил стакан на стол, и виски лужицей расплескалось по его пальцам. Купер тяжело перенёс новость о его измене, но ещё хуже — временное, Клинт всегда это подчёркивал, расставание родителей. Он был подавлен, хоть всё ещё и злился на отца, и было видно, что маячивший призраком развод мамы и папы изрядно его напугал.

— Передай ему телефон, я хочу с ним поговорить.

— Ага, — Клинт услышал топот детских ножек по полу, скрипнула дверь, а затем в уши забилась оглушительно громкая тяжёлая музыка. — Купер! Папа хочет с тобой поболтать!

Бартон медленно пил обжигающую жидкость, растерянно понимая, что начинает спиваться. Просто именно это помогало ему отвлечься от невесёлых мыслей, в которых неизменно присутствовала несчастная Лора.

— Он не хочет с тобой разговаривать, — уныло сообщила ему Лила, и Клинт кивнул. Другого от сына он и не ждал. Всё же стоило поехать хотя бы в школу, чтобы поймать сына там и поговорить с ним. Постараться объяснить всё и загладить вину. — Мама зовёт ужинать…

— Да, да, иди. Лила, я люблю тебя. И маму твою тоже очень люблю, передай ей это. И Куперу скажи, что я сожалею и что люблю его. Поцелуй Нейта вместо меня. И, Лила, я никогда вас не брошу. Я очень по вам скучаю.

— Ага, — мимолётно бросила Лила, отключаясь, и Клинт так и остался стоять с телефоном в руках, слушая заунывные, царапающие душу гудки.

Клинт ещё никогда в жизни не чувствовал себя столь одиноко. Сильно ныло сердце, хоть вешайся, и он буквально ощущал, как из-под ног уходит земля. Привычный мир рушился, и семейный уют, словно песок, сыпался сквозь пальцы. В последнюю встречу Лора отказалась с ним говорить, ушла в другую комнату, плотно запирая за собой дверь. Лишь сказала, что ей всё ещё нужно время. Сколько именно, Клинт не знал, боялся спрашивать. Да и Лора вряд ли сама знала ответ на этот вопрос. Ей было больно, и Бартон раскаивался в содеянном как, наверное, не раскаивался ни один мужчина. И он больше всего боялся, что жена внезапно решится на развод. Потому что Клинт просто не знал, как жить без семьи.

Он залпом, обжигая язык, выпил остатки бурбона и мутным взглядом прошёлся по смятому одеялу гостиничной кровати. На подушках ярким малиновым пятном горел дневник Ванды. Он вспомнил о нём, лишь когда обнаружил в своих старых вещах, когда приехал их забирать. Блокнот лежал между выгоревшими джинсами и тёплым свитером так, как когда-то он его оставил. Поэтому у Клинта даже мысли не возникло, что Лора могла его найти и прочитать.

О Ванде он не вспоминал. По крайней мере, очень сильно старался, хотя она всё равно пыталась всплыть в его памяти. Клинт давил все мысли об этой девушке, словно они могли его отравить. Что, впрочем, с успехом и делали.

Бартон накрыл дневник одеялом, чтобы убрать с глаз долой, и прилёг рядом, устало пялясь в темноту. В голове было пусто и тяжело, очень сильно хотелось блевать после выпитого алкоголя. Он вертел в руках телефон, в ушах всё ещё стоял детский лепет Лилы, и Клинт всё же решился набрать номер Роджерса.

— Бартон? — Стив даже не скрывал своего удивления.

Они перекинулись парой слов так, ради приличия, но у Клинта в горле пересохло, когда Кэп замолк.

— Как Ванда? — с трудом задал вопрос он, стараясь, чтобы голос звучал как можно безразличнее, но хрип, кажется, его выдал.