Фоллаут: Московский Гамбит
Шрифт:
Местом для сборов определили бывшую подсобку путейцев, примыкавшую к небольшому оружейному складу станции – если можно было назвать «складом» пару ржавых сейфов, где хранился скудный арсенал «Маяковской». Тусклая лампочка на аккумуляторе едва освещала это заваленное всяким хламом помещение. Седой методично раскладывал на расстеленном на полу брезенте все, что удалось наскрести для экспедиции.
Его собственный АКМС, прошедший с ним огонь, воду и бесчисленные вылазки, был вычищен и смазан до идеального состояния. Каждый винтик, каждая пружинка были ему знакомы. Он проверил работу затвора, примкнул и отсоединил несколько раз каждый из шести рожков, набитых патронами калибра 7.62х39 мм – три обычных
Его самодельная броня – комбинация элементов старого армейского бронежилета 6Б5, найденного когда-то на развалинах военной базы, и кусков толстой кожи с нашитыми стальными пластинами, вырезанными из автомобильных дверей, – была тщательно осмотрена. Седой подтянул ремни, проверил целостность пластин. Не бог весть какая защита против плазмы или винтовочных бронебойных, но от осколков, пистолетных пуль или зубов мутанта могла спасти.
Рюкзак РД-54, такой же старый, как и его автомат, был почти пуст. В него предстояло уложить самое необходимое. Спальный мешок из довоенного комплекта «Альпинист», фляга с водой, небольшой котелок, набор для розжига огня (огниво, кремень, трут из высушенного гриба-трутовика), моток прочной капроновой веревки, универсальный нож-мультитул со сломанными пассатижами, но острым лезвием и отвертками, и маленький топорик.
Рыжий, пытаясь подражать Седому, с не меньшим усердием возился со своим карабином СКС. Оружие было в неплохом состоянии, Павел с «Пушкинской», видимо, следил за ним. К карабину прилагалось всего четыре обоймы по десять патронов калибра 7.62х39 мм – те же ПС. Сорок патронов. Седой только хмыкнул про себя – на один серьезный бой, если повезет. Брони у Рыжего практически не было – только плотная ватная куртка да самодельные щитки на предплечья и голени из толстой кожи. Его рюкзак был еще скромнее – старый туристический, с парой заплаток.
Тетя Поля принесла им два индивидуальных медицинских пакета, тщательно собранных из последних запасов.
«Вот, мальчики, – сказала она, и ее голос дрожал. – Тут по два стимулятора армейских на каждого – только в самом крайнем случае, сердце от них потом как бешеное колотится. Антирадин – по десять таблеток. Рад-Х – по пять, если в сильную грязь полезете. Бинты стерильные, йод, марганцовка… Берегите себя, сынки.» Она перекрестила обоих и торопливо вышла, утирая слезы краешком платка.
Седой молча кивнул. Стимуляторы – это хорошо. Иногда они были единственным, что отделяло от смерти.
Борода притащил им провизию: несколько брикетов сушеного мяса неизвестного происхождения (Седой подозревал крысятину, но спрашивать не стал – белок есть белок), мешочек с грибными сухарями, пару луковиц «земляной картошки» и несколько плиток прессованной пищевой массы из отрубей и каких-то добавок – гадость редкостная, но калорийная. Воды – по две фляги на каждого. Расчет был на трое-четверо суток автономного похода. Дальше – как повезет.
Ближе к вечеру, когда основные сборы были закончены, в подсобку вошли Ирина Петровна и Матвеич. Старый инженер нес в руках какой-то странный предмет, завернутый в промасленную тряпку.
«Ну что, соколы, готовы?» – Ирина Петровна пыталась улыбнуться, но вышло у нее это не очень убедительно.
«Насколько это вообще возможно в нашей ситуации,» – буркнул Седой, затягивая последний ремень на рюкзаке.
«Вот, Седой, – Матвеич развернул тряпку. На ней лежал массивный наручный прибор, отдаленно напоминающий
очень большие часы, но с небольшим экраном из толстого, чуть мутноватого стекла и несколькими кнопками и переключателями по бокам. Корпус был из тусклого, серого металла с выштампованной красной звездой и надписью «Луч-2077». – Нашел в старом бункере ГО, когда мы оттуда кабель силовой тащили. Довоенный, армейский. Персональный информационно-полевой боевой комплекс, если верить инструкции, которую я там же откопал, но половина страниц истлела.»Седой с интересом взял прибор. Тяжелый.
«Это что-то вроде «Пип-Боя» американского, о которых торговцы иногда рассказывают?» – спросил он.
«Типа того, только наш, советский, – с гордостью сказал Матвеич. – Я его немного подшаманил, батарею от какого-то исследовательского зонда приладил, должна держать неплохо, если без фанатизма использовать. Что умеет… Ну, счетчик Гейгера тут встроенный, довольно точный. Карта местности должна загружаться, если найти соответствующие модули памяти, но у меня их нет. Компас электронный. Фонарик слабенький. Радиостанция маломощная, но вряд ли вам пригодится – эфир пустой, да и кто вас услышит. А вот главная фишка, из-за чего я его тебе принес, – тут есть встроенный терминал для работы с довоенными электронными системами. Замки электронные вскрывать, данные с компьютеров считывать… если повезет и протоколы совпадут. Я его проверил на старом сейфе в архиве – открыл с третьей попытки.»
Седой присвистнул. Такая штука действительно могла оказаться бесценной.
«Инструкцию по основным функциям я тебе нацарапал, – Матвеич протянул ему пару листков из ученической тетради. – Разберешься, ты парень смышленый. Давай руку.»
Седой протянул левую руку, и Матвеич с помощью Ирины Петровны с трудом защелкнул массивные крепления «Луча» у него на предплечье. Прибор сел плотно, ощутимо утяжелив руку. Седой нажал одну из кнопок – экран на мгновение подсветился зеленым, на нем пробежали какие-то символы на кириллице и цифры, показывающие уровень радиации – 15 мкР/ч. Нормально для «Маяковской».
«Спасибо, Матвеич, – искренне сказал Седой. – Может, и впрямь пригодится.»
«Да уж постарайся, чтобы пригодился, – вздохнул старик. – И чтобы сам живой остался. На тебя вся надежда.»
Ирина Петровна подошла ближе. В руках она держала старый, потрепанный планшет с картами Москвы и области, еще довоенными.
«Вот, Седой. Все, что у нас есть из карт того района, где, предположительно, находится Курчатовский институт. Качество, сам понимаешь… Но лучше, чем ничего. И вот еще.» Она протянула ему небольшой, тяжелый мешочек. В нем оказались две гранаты Ф-1, «лимонки». «Последние. Используй с умом.»
Ее голос дрогнул. «Сергей… Алексей… Я не буду говорить вам громких слов. Вы сами все понимаете. Ваша задача – найти профессора Давыдова. Или, если это невозможно, добыть его знания, чертежи, что угодно, что поможет нам запустить или построить новый источник энергии. Это приказ. Но есть и моя личная просьба… вернитесь живыми. Оба. Пожалуйста.»
Она обняла сначала Седого, потом Рыжего. В ее объятиях не было начальственной строгости, только материнская тревога и надежда.
«Мы постараемся, Ирина Пална,» – глухо сказал Седой.
«Не подведем!» – горячо добавил Рыжий, хотя его лицо было бледным.
Они еще раз проверили все снаряжение, уложили карты и гранаты. Рюкзаки получились тяжелыми, но не неподъемными. Каждый грамм был на счету.
Когда все было готово, Седой посмотрел на Рыжего. «Ну что, «молодая кровь», готов к своей первой настоящей прогулке по аду?»
Рыжий сглотнул, но кивнул твердо. «Готов, Седой.»
«Тогда вперед. Нас ждут великие дела.» – В голосе Седого не было ни пафоса, ни иронии. Только суровая констатация факта.