Книга чародеяний

– Его нет дома, – в перерывах между выстрелами Берингар бросал короткие фразы, пытаясь достучаться до Милоша. Всё, что отделяло его от верной гибели, это военная выучка и привычка: сначала дело, эмоции – потом. – Я точно знаю, потому что забирал Мельхиора. Его нет нигде, – очередной взмах клинка, невозможный рикошет, в стене ненадолго вспыхнула искра и погасла, съеденная волглой синевой. – Ни в одном итальянском санатории, которые подходят под описание.

– Откуда ты знаешь?

– Я писал им, – снова треск, грохот, отдающееся от стен эхо. Странно, что никто ещё не прибежал на шум. – Некоторые проверил лично. Следов Армана там нет, как нет и новых писем…

– А здесь, значит, есть следы?

– Тоже нет, – под его натиском Берингар отступал к стене, чтобы не переводить огонь на книгу. Милош ясно видел его лицо – бледное, решительное, но обречённое, как будто всем был ясен исход этой битвы. Почему «как будто», расклад очевиден – Милош сильнее, и он убьёт его… Милош всё это видел, но пока не понимал, продолжая действовать под влиянием разрушительной злости. Для Берингара покорное отступление тоже было странным, он как будто смирился заранее с такой нелепой смертью, никак не пытаясь себе помочь. Только говорил. – Но следы, магические следы, это далеко не всё. Сильное колдовство способно их скрыть. Милош, прошу тебя… хотя… – Его голос дрогнул, а рука медленно опустилась, всё ещё сжимая клинок. Такой безысходной печали в глазах Берингара Милош ещё не видел. – Мне всё равно. Жить или умереть… стреляй, если тебе так хочется…

Только удивление от увиденного несколько отрезвило Милоша: он не остановился совсем, но промедлил, воспламеняя последний в стволе заряд. Потом сзади послышались шаги – знакомые, тяжёлые. Сержант Лауфер.

Милош ощутил острую боль в руке, пистолет грохнулся на пол, а его самого скрутили и швырнули на каменный пол. Теперь боль иглой пронзила колени. Где-то в глубине души он уже понимал, что заслужил, но в голове зияла пустота, похожая на дырку в рукаве. Ярость не отступила – залегла в засаде.

– Что мне делать? – отрывисто спросил сержант Лауфер. Он обращался к Берингару.

– Всех на улицу, – ответил Берингар. Никто на всём свете не знал, скольких усилий ему стоило произнести эти слова, отрешившись от собственных чувств, отдать единственно верное распоряжение, когда не слушался разум. – Живо.

Пауль Лауфер не задавал лишних вопросов: он сгрёб в охапку их обоих, что не составило здоровяку особого труда, и потащил наружу, прочь из зала. Книга зло светила им в спину, и Милош догадался, что произошло. На лестнице пришлось отвлечься и немного потолкаться, иначе бы Пауль проволок его головой по ступеням, и в конце концов все трое оказались во внутреннем дворе.

Здесь было тихо. Непроглядную ночь прорезали факелы на стенах, и пламя на них не отливало тошнотворной голубизной. По углам двора аккуратными кучами высились сугробы, расчищенные скамьи слегка припорошило свежим снегом. Туда-то, на скамью, сержант Лауфер сгрузил свою ношу, и Милош заметил, что его усадили грубее и резче. Он запрокинул голову: на разгорячённое лицо опускались снежинки, с шеи сполз платок, кожу щипал мороз. На воздухе мысли прояснялись, и чем больше они это делали, тем сильнее Милош осознавал, какой ужас только что произошёл. Хуже было только то, что едва не случилось, но сержант вернулся вовремя.

– Это книга, – первым заговорил Милош. Ему хотелось поделиться своим открытием, но ещё больше – оправдаться. – Кажется, она сегодня не в духе. Мы стояли слишком близко и… она как-то повлияла на нас.

На Берингара он смотреть не решался, поэтому перевёл взгляд на Пауля. Тот стоял напротив скамьи, скрестив руки на могучей груди, и хмуро слушал.

– Помните, как она себя ведёт? – Милошу не понравилось, как все молчат, и он продолжал рассуждать вслух. Внутри было гадко и как-то страшно, всё остальное выжрала ярость, бесследно растворившаяся в морозной ночи. Пламя в ладонях остывало, только в ушах ещё слышалось эхо выстрелов. – То лечит, то калечит. Иногда рядом с ней петь и плясать хочется, а иногда – сбежать подальше… я сам эту разницу заметил… И старейшины говорили, что так бывает.

– О таком эффекте старейшины точно не говорили, – сказал Пауль Лауфер. В эту минуту он ничем не напоминал добродушного мишку, каким казался прежде: того и гляди убьёт.

– Да я не хотел, – в отчаянии воскликнул Милош, обернувшись к Берингару. – Я бы в жизни этого не сделал! То есть, сам бы не сделал… – Это оказалось не так страшно, потому что Берингар сидел рядом, подавшись вперёд и опустив голову: не приходилось сразу смотреть ему в глаза. – Я не хотел, – повторил Милош. Больше ему сказать было нечего, раз они не верят…

– Это правда, Пауль, – вполголоса сказал Берингар, продолжая смотреть куда-то себе под ноги. – Книга повлияла на нас обоих.

Сержант недоверчиво покачал головой и отошёл, чтобы кликнуть кого-то от ближайшей двери. Отдав какие-то распоряжения, он тут же вернулся. Ничего не изменилось, но Милошу показалось, что Пауль немного успокоился.

– Как это понимать? – осведомился он. Берингар не ответил, поэтому Милошу опять пришлось выдержать тяжёлый взгляд, полный неприязни. Проклятое пламя, как это выглядело для Пауля? Какой-то богемский хлыщ пытается убить его старого друга! Из-за другого друга, которого здесь нет, а почему… стоп. Не сейчас.

– Если я правильно помню все эти умные разговоры и чувствую магию, – осторожно начал Милош, – эта штука пробуждает в нас самые разные… силы, как сама магия делает из кого-то оружие, а из кого-то знахаря. И то, и другое может и убить, и спасти. Что-то там было написано про переменчивую реку… про источник сил, верно? – Никто не ответил. Милош пытался процитировать кое-что из теоретических разделов книги, но читал эту фразу всего один раз, оттого и помнил довольно плохо. – Я могу ошибаться, но, наверное, дело в том, что меня последнее время всё бесило. Нужен был только повод сорваться, но я же не идиот, по своим стрелять… – Пауль тихо фыркнул. Можно подумать, что с этой частью он не согласен. – Именно это, понимаете? Я был зол, и она воспользовалась моей злостью. Если бы это работало для всех одинаково, мы бы разозлились оба, ведь так?

– Наверное, – неохотно согласился Пауль. За мыслью Милоша он следил с трудом, гораздо больше переживая за то, что произошло.

– Скажи им, чтобы они не подходили близко. Ты же кого-то направил туда?

– Я сказал, чтобы они сменялись каждые двадцать минут. И не разговаривали друг с другом.

– Хорошо, – обрадовался Милош. Интуиция подсказывала ему, что это должно сработать. – Думаю, завтра всё уже будет иначе… кхм… Берингар говорил, что устал. Если моя теория верна, то книга выкрутила его усталость до предела и не дала сопротивляться.

Не последовало ни согласия, ни возражений. Пауль проскрипел сапогами по снегу и опустился напротив Берингара, положив ему на колено огромную ладонь. Милош почувствовал себя лишним, но какая-то крошечная его часть чисто по-человечески обрадовалась – это хорошо, что у их неприступного лидера есть друг, который может вот так вот положить руку и пробормотать утешительные слова. Милош не понимал, что именно он говорит, но голос Пауля был тёплый и сердечный, ему и самому стало спокойней.

– Спасибо, Пауль. Не совсем так, – Берингар предпочёл вернуться к латыни, чтобы понимали все. Сержант Лауфер убрал руку и встал, внимательно прислушиваясь к его словам. – Думаю, Милош прав и скопившееся раздражение вполне могло вылиться во вспышку гнева. Поскольку книга остаётся в первую очередь магическим артефактом, это и спровоцировало выстрелы…