Мальн. Наследие древних

Гелиен выгнул бровь. Немного помедлив, он принял руку и поднялся. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а затем крепко обнялись. У Гелиена защипало в глазах.

– Прости меня, – осмелился прошептать он. Во рту пересохло. Отяжелевший язык с трудом слушался.

Эрик отстранился и положил руку на плечо Гелиена.

– Я знаю, что это был не ты. Иначе сам бы тебя убил. Не представляю как, но убил бы. – Он не смог выдавить даже подобие улыбки. Впервые Гелиен не понял ни интонации, с которой друг говорил, ни выражения его лица, а ведь он знал Эрика как самого себя, если не лучше!

– Все, что я сделал, те ужасные вещи…

– Это был не ты! Не ты напал на Хадингард, и не ты повинен в смерти Роймунда, а смергл, – добавил Эрик и ободряюще потрепал Гелиена по плечу. – Запомни это.

Но друг не понимал. Может быть, смергл и отравил его сознание, лишил чувств и сострадания, но это был он, Гелиен, всегда был только он. И он помнил все.

– Где-то в глубине души зло всегда жило во мне. Королю смерглов требовалось с чего-то начать, и он нашел лазейку.

– Это не делает тебя злодеем, такие решения принимаются добровольно, – возразил Эрик.

Воцарилась тишина.

Тут кулак лучшего друга прилетел Гелиену прямо в лицо. Он этого не ожидал и едва успел увернуться, отчего удар прошел вскользь. Но Эрик определенно вложил изрядную долю сил. Гелиен не почувствовал боли, лишь опешил и немного подвигал челюстью.

– Это за то, что прятался от нас весь год, – бросил друг, баюкая ушибленную руку. – Духи, из чего вы, мальны, сделаны?

Гелиен невесело хмыкнул. Этот удар – меньшее, что он заслуживал.

– Стоит показать твою руку целителям.

– На это нет времени.

– Ты говорил, что нужна помощь?

– Да. – Эрик сразу изменился в лице и нахмурился. – Стейн… Теневые копья отравили его кровь. Он умирает, Кит.

Мир вновь начал рушиться, но Гелиен должен был собраться. Он не имел права поддаваться слабости и жалеть себя. Нет. Только не сейчас, не после всего того, что он совершил.

– Веди. – Он накинул рубашку и быстро последовал за Эриком. Гелиена пошатывало, но он упрямо терпел. Благо, покои оказались близко. Когда Эрик открыл дверь, Гелиену захотелось провалиться сквозь землю.

Финн, Алвис, Матс, Тален, ученики Хэварда – все уставились на него, оторвав взоры от постели, на которой лежал Стейн. Гелиен по-прежнему не знал, что сказать, как все объяснить, и намеренно избегал зрительного контакта. Ученики Хэварда выпрямились, а затем склонили головы. Друзья же стояли, не шевелясь.

Гелиен приблизился к постели, стараясь сосредоточить все внимание на Стейне. Не успел он даже мельком оценить состояние друга, как на него с неистовым криком кто-то накинулся.

– Убийца! – Райя рыдала и кулаками колотила его в грудь. – Убийца!

Алвис бросился к ним и, схватив ее за руки, попытался оттащить назад.

– Райя, успокойся! Это был не он, ты же видела, это был не он!

Она крутилась и вырывалась, воя, почти как дикий раненый зверь. Гелиену всегда казалось, что Райя не способна плакать. Ее янтарные глаза могли сверкать гневом и ненавистью, изливать обиду и горесть, но слезы…

– Спаси его, – выкрикнула Райя. – Вытяни эту дрянь! – Затем она вдруг замерла и стихла. – Ты ведь сможешь, правда?

– Я попробую, – заставил себя ответить Гелиен. Он едва не задохнулся, произнося эти два слова.

Он внимательно оглядел Стейна. Красивый золотистый оттенок кожи померк, и друг был непривычно бледен. Со лба стекали капли пота. Тонкие черные линии достигли подбородка, а из белой повязки на плече сочилась свежая кровь. Стейн бредил, что-то неразборчиво нашептывая.

Гелиена снова затошнило. В груди неприятно саднило, и он поморщился, вспомнив, по чьей вине друг находится в таком состоянии.

– Этот яд действует медленно, – заговорил один из учеников Хэварда, имени которого Гелиен не помнил. – Он не дает залечить раны. Господин Стейн лежит так почти два дня, но яд все же берет свое. Полагаем, ему осталось от силы пару часов.

В покоях становилось темно, а пол под ногами стремительно уплывал. Чтобы успокоиться, Гелиен начал глубоко дышать. Сделал вдох, выдох. Снова вдохнул и медленно выдохнул.

Он поднял ладони над Стейном, сосредоточившись на тьме, что разрасталась под его кожей. Он приказал ей вернуться. Но тут почувствовал странный толчок. Гелиен пробовал снова и снова, пока какой-то невидимый поводок не потянул его в обратную сторону. Он не оставлял попыток.

Внезапно его тряхнуло с такой силой, что он отлетел к стене, ударившись головой. Тело отозвалось острой болью.

– Кит! – К нему подбежал Эрик и помог подняться. – Что случилось?

– Мне не хватает сил, – едва шевеля губами, сказал он и поморщился от боли и напряжения.

– Что? Почему?

Гелиен поднял голову. Собравшиеся пристально всматривались в его лицо. Он почувствовал, как из носа побежала струйка крови.

– Смергл, – прохрипел он, вытирая кровь тыльной стороной ладони. – Я вытолкнул его из тела, но он по-прежнему связан со мной. Он питается жизненной силой, тянет энергию для своей магии из моего ядра. Каждый его шаг, каждое заклинание истощает меня.

Все отвернулись, однако Райя продолжала смотреть ему прямо в лицо.

– У тебя не хватает сил… И ты дашь другу умереть?!

Гелиена обдало волной страха.

– Господину поможет только противоядие, – вновь подал голос один из учеников. – Но нам не под силу такая магия. В любом случае процесс приготовления противоядия занял бы несколько недель.

У Гелиена бешено заколотилось сердце.

– Противоядие… Камзол, Эрик, принеси мой камзол! Скорее!

Без лишних вопросов Эрик вылетел за дверь.

Несколько минут они провели в томительном ожидании. Воцарившаяся тишина была невыносима. От каждого удара сердца содрогалось тело. Почувствовав, что вот-вот рухнет на пол, Гелиен опустился в ближайшее кресло. Непонятно, чьего взгляда он пытался избежать больше: Финна, Алвиса или Райи.

Эрик вернулся и на бегу швырнул ему камзол. Гелиен тут же достал из внутреннего кармана флакон с серебристой жидкостью – зелье Кьелла.

– Это зелье дал мне Кьелл, надеюсь, оно поможет. – Он протянул склянку старейшинам, и те быстро окружили Стейна. Беспокойство комом встало в горле, и Гелиен попытался встать, опершись руками о спинку кресла. Когда старейшины расступились, он увидел, что линии на шее Стейна начали медленно рассасываться.