Ненавистная любовь и любимая служба в XIX веке

— Вот! — сказал князь, убрал руку с поднятым пальцем, продолжил: — значит, некто не только заполз на вверх, но и сумел, а, скорее всего, сумела, дотянуться до ключей и взять их.

Князь эффективно, для публики, глазами обвел всех собеседников, в то числе детей императорской пары и продолжил:

— Посмотрим на физиологию человека. Современная наука говорит нам о том, что длина конечностей находится в прямой зависимости от общей величины тела человека. То есть чем выше у человека рост, тем длиннее у него будет руки и ноги, — князь признался: — я, к сожалению, не на столько знаком с трудами по этой науке, чтобы четко уточнить у обвиняемых в соотношении их роста и длины рук. И, соответственно, определить соучастников.

К счастью, у нас есть две конкретных лица женского пола — личная служанка моей жены Анюта Ковалева и кухарка Аглая Спиридонова, которая в тот вечер приносила в покои блюда с кухни и прислуживала за столом.

Оба они в тот злополучный день отметились в покоях великой княгини и стали, де-факто, подозреваемыми.

Но!

У Алены в силу специфики его физического развития жандармский врач обнаружил руки длинной более аршина, тогда как у Аглаи оные конечности оказались несравненно короче. Отсюда можно сделать четкий вывод… Впрочем, теоретические выводы в юридическом аспекте мы будем делать позже.

Что-то хочешь сказать, милая? — повернулся князь к великой княгине, — нужно провести розыскные мероприятия? Молодчина! Жандармские эксперты уже провели. И по итогам всех вычислений, оказалось, что Аглая элементарно не достает до связки ключей на полке. Причем опытные следопыты по остаткам пыли и мусора увидели, что помочь себе палкой или другим устройством она не смогла — то ли не захотела, то ли не сумела.

Под этот рассказ князь Долгорукий смел тарелку гречневой каши с котлетой по пожарски. Вкусно!

Посмотрел на окружающих, оценил их реакцию. Император Николай I, как и полагается правящему монарху, на мелочи особо не обращал внимания. Главное для него было — страна спокойна, а, значит и ему хорошо. Бенкендорф в свою очередь видел — следователь работает эффектно, итоги зримы. А это показывает, что и его начальство на месте и кашу не даром ест.

Мария Николаевна, его дражайшая и очень милая великая княгиня, имела исключительно иное мнение, как всегда, кардинально отличное от других. Константин Николаевич ничего другого и не ожидал. Не кричит возмущенно на него, уже хорошо. Сразу видно — вежливая и приятная!

Прочие же Романовы были либо еще маленькие, либо для князя незаметны и поэтому он мнением их не особо интересовался. Цесаревич Александр вообще отсутствовал — у него были свои проблемы личного плана. Его императорское высочество по воле отца в недалеком будущем собирался женится.

Обмел салфеткой лицо (иначе и не назовешь его действие), обменялся понимающими взглядами с Бенкендорфом.

Кажется, отдохнули и ладно. Пора снова работать. Это ведь со стороны непрофессионалов розыскная работа кажется легкой и логичной. На деле же она тяжела и муторна. И все знаменитые аналитические размышления к логичным доводам не приводят, даже хуже, запутывают. Что не говори, но, в конечном итоге, счастье будет только в труде.

А посему — вперед, господа!

Глава 8

Все работники из следственной группы жандармерии, или, по крайней мере, он (светлейший князь Константин Николаевич Долгорукий) напрасно наивно думали, что император Николай I забыл или утомился от текущих важных дел и поэтому не следит за проходящим следствием. Оказывается, еще как следит и делает выводы!

Когда действительный статский советник попытался как бы невзначай улизнуть из личной столовой императорской семьи (ему реально надо было оказаться на следствии, ибо от Бенкендорфа ничего путного ожидать не стоило — он не розыскник, а крупный администратор), то сразу напоролся на вопросительный взгляд императора. Дескать, ты куды, милай. И что теперь?

Глаза самодержца, ничуть не сомневающегося в своем праве приказывать, хотели его видеть при себе, и даже наедине. И не возражать тут! Константин Николаевич на это только вздохнул и поплелся за императором. Он уже примерно понимал, о чем они будут разговаривать.

Едва только дверь закрылась, Николай I поспешно повернулся к нему:

— У нас, к сожалению, не так много времени, как бы хотелось. Так что я сразу к делу. Александр Христофорович человек деятельный и рабочий в хорошем значении слова. Если бы он еще обладал талантом к сыскному делу. А то он наломает дров. Поэтому, спрашиваю, князь сразу:

Кто виновен из дворцовой обслуги, Константин Николаевич?

Попаданец был откровенно в затруднении. Конечно, хорошо, что император не пошел на поводу у шефа жандармов. Он, разумеется, человек хороший и благородный, но здесь речь идет о деловых качествах следователя, а с этим у него очень плохо. Но делать окончательный вывод в середине следствия никак нельзя! Он же не всесильный Бог?

— Ваше императорское величество я пока не могу твердо сказать, кто из оной прислуги виновен. Но, как человек частный, я могу сказать, что к настоящему времени самой подозрительной является Анюта Ковалева. Самой же невинной видится Аглая Спиридонова.

Но следствие еще идет. Я не могу гарантировать, что в ближайшее время не вскроются новые факты, которые радикально не изменят общую картину проводимого следствия.

Николай недовольно пожевал губу. Как человек решительный и импульсивный он желал бы, чтобы князь прямо сейчас назвал конкретных соучастников в воровстве среди обслуги. Но как правящий монарх огромной страной, он также понимал, что это, скорее всего, невозможно. Между «хочу» и «есть» большая пропасть и даже самодержец должен это учитывать.

— Хорошо, — поискал он компромиссное выражение, — с твоей точки зрения, пусть и не доказанной пока полностью убедительными фактами, зрительно наиболее виновная среди слуг Анюта Ковалева?

— Скорее всего так, ваше императорское высочество, — подтвердил князь, указал на трудности, — если бы начали допрос с Ковалевой, то сейчас, я думаю, дело было закрыто. Но следствие началось несколько с второстепенных персонажей и поэтому нужной быстроты не произошло.

— А почему? — недовольно начал Николай I и остановился. Что спрашивать, если прямо при нем граф Бенкендорф с его одобрительного молчания настоял на допросе других лиц. Тогда мнение графа казалось убедительным. Оно и сейчас кажется, но очевидный ход следствия этих слов не подтверждает. Опять полностью оказался прав действительный статский советник. Как он выискивает лишь сначала ему убедительные факты? Ай да Костя, ай князь Долгорукий!

Он с трудом переборол желание наградить его очередным чином. Вместо этого ласково побранил за очень редкие приезды на дворцовые праздники:

— Мария уже привыкла быть одной и, видимо, отказалась от венчания с тобой, князь. Она уже не жалуется, но мон шер, з женщина, пусть девушка не может быть на балу постоянно одна. Это не хорошо, весьма неприлично! Я понимаю, что ты человек занятой, но хотя бы через раз вспоминай об обязанности кавалера.

Во как, недавно ведь грозил почти Сибирью, или, хотя бы, ссылкой в Москву. А теперь срочно и радикально гонит обратно. Император Николай I, слухи об упрямстве которого ходят который век! Что с ним? Лично он его по голове не бил.