Вернуться в Антарктиду

– Чего разлегся? – прикрикнул на Громова Мишур, не испытывая в эти минуты никакого почтения к начальству. – Помогай!

Юра отполз, встал и, не отряхиваясь от налипших снежных ошметок, ухватил конец веревки обеими руками. Щуплый и низкорослый Сахаров с противоположной стороны готовился подхватить раненого, когда тот покажется на поверхности.

– На счет три! – пророкотал Мишур.

Им следовало торопиться, потому что с каждой минутой пурга набирала обороты. Дышать становилось все сложней, и видимость падала. Однако они тянули Травникова минут пять, без рывков, поочередно ослабляя веревки и молясь, чтобы его объемистая куртка, снабженная такими удобными карманами и клапанами для инструментов, не зацепилась этими самыми клапанами за выпирающие ледяные наросты. Каждый понимал: если Тарас застрянет повторно, освободить его станет сложней – щель узкая, особо не развернешься, а непогода наползала на Изумрудный слишком резво.

Силы пострадавшего, когда его достали, были на исходе – сказывалась и боль, полученная при падении, и перенапряжение мышц, удерживавших тело над пропастью. Ко всеобщему облегчению, Тарас отделался легко. Вывих плеча и расцарапанный лоб в зачет не идут, когда судьба ставит вопросы жизни и смерти.

– Ну, напугал, чертяка! – сказал Громов, помогая Травникову дойди до пневмохода.

Машина маячила впереди неясным пятном – не знаешь, где она, уже и не найдешь. Снежные заряды один за другим летели в лицо, забиваясь даже под плотно завязанные капюшоны, и чтобы не утонуть в них, не задохнуться, приходилось сгибаться и отворачиваться.

Мрачный Мишур шел следом, сматывая репшнур на ходу. Сахаров же сбегал за экспедиционным чемоданчиком, бывшем при Тарасе и чудом не улетевшем следом за ним в разлом.

– Чуть не забыли имущество! – выдохнул Игорь, встряхнув оранжевым кейсом. По ступеням узкой лестницы он лез неуклюже, боком, придерживаясь за поручень левой рукой, и шквальные порывы грозились снести его тщедушное тельце при каждом рывке. – Ишь как закрутило!

В машине было тепло и тихо – особенно когда дверь надежно задраили. Ветер остался свистеть снаружи, то и дело швыряя в иллюминаторы пригоршни снега. Шестиколесному монстру, впрочем, подобные хулиганства были нипочем. Стекла тут были двойные, закаленные, и между слоями нагнетался сухой горячий воздух, что не позволяло им запотевать даже при минус семидесяти. Но то ли еще будет!

Юра усадил Тараса на диванчик и помог снять куртку, чтобы без помех заняться его плечом. Мишур протопал в конец салона убрать канат в шкаф.

– Натопчешь же! – крикнул Игорь. Он поставил чемодан на ближайшее сидение и обмел унты от снега, после чего аккуратно собрав его в совок. – Что за народ, - ворчал он, - так и норовят устроить свинарник!

Тарас ойкнул – Юра вправил ему плечо.

– Ну как?

– Все путем, - ответил Травников, отдуваясь и поглаживая пострадавшую руку. – Спасибо большое!

– Поберегись сегодня, - Юра разделся, повесил куртку и шапку на вешалку и плюхнулся на соседний диванчик. – Так что у вас там с замерами, совсем ничего не успели?

– Обсудить надо, - сказал вернувшийся Мишур.

Он тоже наконец разделся, но не сел, как прочие, а остался стоять возле маленькой электроплитки, подпирая плечом стойку с розетками.

– Давай обсудим, - согласился Юра. – Появились какие-то проблемы?

– Когда ты поехал на ту сторону холма, мы стали осматриваться и выбирать подходящую площадку. Треножник-то не в каждую дырку воткнешь.

– Ты уж совсем что-то издалека заходишь, - изумился Громов. – Или вы там целый час осматривались?

– Так в этом и суть. Мы бродили зигзагами и внезапно увидели столб света.

– Положим, это вы увидели, - поправил Игорь. – Я лично ничего не видел. Я на счетчик Гейгера смотрел.

– Мы с Тарасом увидели, - кивнул Сергей, принимая поправку. – Свет бил из-под земли. Примерно там, где потом Тарас провалился. Он предложил подойти поближе, хотя я возражал. Я говорил, что наоборот надо, не понятно ж что там светится…

– И?
– Громов перевел взгляд на Тараса, но последний решил отмалчиваться.

Ответил снова Мишур:

– Да и все, собственно. Тарас направился туда. Шустренько так побежал, потому что луч стал тухнуть. Потом совсем потух, но мы приблизились. Тут раздался треск, и Тарас рухнул вниз, да и я едва за ним не улетел. А Игорек, который от нас значительно отстал, перепугался и стал тебе радировать.

– Перепугался, конечно! – воскликнул Сахаров. – Мне сперва показалось, что вы оба куда-то провалились. Потом уж разобрался, что потери в половину меньше. Даже на три четверти, учитывая, что главная рабочая масса осталась на поверхности.

Мишур ухмыльнулся. Он гордился своим богатырским сложением, всячески культивировал тело в спортзале, когда выпадала такая возможность, и к шуточкам насчет габаритов привык. Сахарову подобное и вовсе прощалось, потому что в устах любого «доходяги» Сергей воспринимал отсылку к величественным внешним данным как зависть и комплимент.

– У нас с тобой, кроме шарфов и варежек, ничего сподручного не было, – добавил Игорь. – Без Громыча мы бы Тараса не вытащили. Разве что б ты меня за ноги вниз головой в дыру засунул.

– А толку-то? – пробасил Мишур. – Тарасу ручонками помахать ты и с поверхности мог.

Они какое-то время дурашливо препирались. Напряжение от стресса спало, и пришла эйфория, заставляющая сыпать остротами и гоготать. Под их треп Юра обдумывал новую информацию.

Высадив ребят на заранее обговоренной точке, он повел пневмоход в место стоянки, тоже заранее обговоренное с учетом приближающейся бури. Хотелось встать на ночевку с подветренной стороны, под прикрытием холма, обросшего с северо-запада солидным ледяным гребнем. Товарищи, выполнив замеры, должны были явиться туда пешком, но сообщение Игоря о том, что под Травниковым обрушился снежный мост, поломало планы.

– А что светилось, так и не выяснили? – дождавшись небольшой паузы, поинтересовался Громов, снова глядя на Тараса.

– Фиг знает, - ответил тот, массируя ушибленное плечо. – Рассмотреть ничего не смог, я ж спиной вниз застрял. Но щель, по всем признакам, старая и глубокая.

– А что с радиоактивностью?

– В пределах допустимого, - откликнулся Сахаров. – По идее, если мои товарищи геофизики не напутали, то из этой трещины должен валить радиоактивный пар, однако его нет. Так что термическая аномалия образовалась вовсе не из-за радиоактивных испарений. Это, наверное, хорошая новость. Плохая же заключатся в том, что нам предстоит изрядно повозиться, прежде чем мы все выясним. Рабочие гипотезы у нас на данный момент закончились.

– У Изумрудного дурная слава, - изрек Мишур и скрестил на груди руки характерным защитным жестом. – Не стоит забывать, что тут все время что-то происходит.

– Вот и я к тому веду. Буран тоже пришел какой-то странный, - поддакнул другу Сахаров. – Его только к ночи ждали, а он уже здесь. Ветер под тридцать метров и видимость стремится к нулю – и все это, прошу заметить, не в сезон.

– Сезон – не сезон, а у нас тут всякое бывает, - буркнул Громов.

Новость о грядущем ухудшении погоды застала их в дороге. Юра изначально не рассчитывал, что вылазка продлится больше двух суток, потому и отправился сам, уступая просьбе Патрисии «окинуть Изумрудный опытным взглядом». Однако спустя два часа, как выехали, синоптики переслали карту с внесенными изменениями. Мощный циклон, народившийся в восточной части Южного океана, внезапно изменил траекторию и двинулся к побережью Земли Королевы Мод. Он рос и захватывал все новые области, обещая к вечеру достигнуть стройки на Новой Надежде, а ближе к полуночи потрепать уже и Изумрудный.