Поэзия

(читает) «Любезный  дедушка! Вы одни можете спасти Лизу, а вместе с ней и вашего Любима.  Вы знаете — она сирота, дальняя родственница моей матушки. Мы любим друг  друга;  но  батюшка с матушкой не хотят и слышать об этом; а что всего ужаснее  —  ее  принуждают  выйти  замуж  за моего двоюродного дядюшку, г-на Турусина, который втрое ее старее. Сколько раз вы говорили при мне, что Лиза милая  девушка  и  составит  счастье  того,  кому отдаст свою руку. Любезный дедушка!  Я  не  смею  просить…

Два Арарата, как два брата. Печальны оба. День за днём С утра до самого заката Они стоят у входа в дом. Печально мне. Седые братья, Седые оба без вины, Стоят и слушают проклятья Чужой, жестокой стороны. И Араратская долина, Как вся Армения, как мать, Что родила их и растила, Не может двух сынов обнять. 1973 Стр 5 из 18 Александр Винокур Поющие фонтаны Еревана (Армянский Цикл)…

В определённых кругах таковых маргиналов существует мнение, будто Серебряный век — это роскошное многоточие, которым прервалась историческая Россия. И если этой стране суждён возврат к своей онтологической сущности, его отправным пунктом должна будет явиться именно эта самая линия отрыва. Так, в частности, современный независимый публицист, архивист и переводчик Ф. Мамонов, в известном смысле остававшийся «гласом вопиющего в пустыне», в своих неопубликованных аналитических статьях «Навязчивые ассоциации»…

Уже один перечень названных имен указывает на то, что авторами наиболее любимых публикой песен и романсов были, наряду с поэтами выдающимися (я опустил заведомо знакомые всем песни и романсы на слова А. Пушкина, М. Лермонтова, Ф. Тютчева, Н. Некрасова, И. Сурикова, А. Плещеева, А. Фета, Л. Мея, А. Апухтина), и поэты, чья жизнь и творчество менее известны современному читателю. Сведения о некоторых из этих авторов отсутствуют не только в энциклопедиях, но и в специальных биографических словарях, рассеяны…

Двух с лишнем лет, проведенных в Советской России, хватило для того, чтобы осознать истинные цели тех людей, которые под прикрытием революционной риторики готовили захват власти в стране. Пришло понимание того, что эта его эмиграция последняя, окончательная и что Родину свою он никогда больше не увидит. И первый труд, к которому сразу приступает Бальмонт, – автобиографический роман. Однако эта проза весьма необычного свойства: при чтении ее сразу вспоминается эпатирующая строка из его вершинной книги…

«Перекрестила — будто посолила …» Перекрестила — будто посолила Картошку в чугуне. Перекрестила — будто посулила Живым остаться мне. И я услышал сказанное слово: Храни тебя Господь…— Лицо запомнил женщины суровой, Ее любви щепоть. Поцелуй Я еще смотрел как сквозь туман, Был слегка зажатый, Но уже тогда крутил роман С пионервожатой. Через месяц в армию идти В предрассветном дыме, По снежку… Дальнейшие пути Неисповедимы. Залепляла…

IV И там были бы памятники. Я бы знал имена не только бронзовых всадников, всунувших в стремена истории свою ногу, но и ихних четвероногих, учитывая отпечаток, оставленный ими на населении города. И с присохшей к губе сигаретою сильно заполночь возвращаясь пешком к себе, как цыган по ладони, по трещинам на асфальте я гадал бы, икая, вслух о его судьбе. И когда бы меня схватили в итоге за шпионаж, подрывную активность, бродяжничество, менаж — а-труа, и толпа бы, беснуясь…

П’ю вино одна-одна, Без тебе та без друзів. Та не моя провина, Що всі вони в далі від мене. Та й Новий рік мине, І ялинка сяє. Не любиш ти мене, Чи мене нема, чи я є. А ти проходиш мимо, Та й не глянеш. Любо, але це все не вимолимо. Букет квітів несеш, Мені подумаю. Та пройдеш мимо й швидко. Не мені, тепер я знаю, От тяжка життя ти нитка. Та букет не дівчині, А у вазу – в клас. От халепа і мені, Бо немає квітів в нас. Піду додому, І ти йдеш по дорозі.…

«Я конквистадор в панцире железном…» Я конквистадор в панцире железном, Я весело преследую звезду, Я прохожу по пропастям и безднам И отдыхаю в радостном саду. Как смутно в небе диком и беззвездном! Растет туман… но я молчу и жду И верю, я любовь свою найду… Я конквистадор в панцире железном. И если нет полдневных слов звездам, Тогда я сам мечту свою создам И песней битв любовно зачарую. Я пропастям и бурям вечный брат, Ho я вплету в воинственный наряд Звезду долин, лилею…

Тысяча и тридцать и еще шесть воинов, Пролившие кровь свою ради обновления церкви И небесным вождем увенчанные. С благодарностью воспоем славу троице, В окруженья надежном венценосцев доблестных. Церкви Армении сияньем украсились — Их вечный заступник — подвиг увенчанных в битве. 2. (Полководцу Саргису) Всесвятой Троицы верный слуга-избранник, Победитель во всеоружии, воитель отважный, Вездесущий святой Саргис, благодатен обитель,— Пред Христом будь нашим…

Дан изведать мне, господи, пути твои, Ибо желаю достичь тебя, Вновь обратившись в землю, из коей создан... И тебя одного умоляю я,— Господь, надежда моя, помоги мне! 4. Душа мирная, душа верующая! Ступай к создателю и проси его: Упокой меня, боже! Христос, душой одаривший!— Сохрани ее,          ибо в крест твой и в воскресенье твое                   она верила... Царь небесный!          помня о вере ее,                   упокой сию душу! …

3 Бобо мертва. Вот чувство, дележу доступное, но скользкое, как мыло. Сегодня мне приснилось, что лежу в своей кровати. Так оно и было. Сорви листок, но дату переправь: нуль открывает перечень утратам. Сны без Бобо напоминают явь, и воздух входит в комнату квадратом. Бобо мертва. И хочется, уста слегка разжав, произнести: «Не надо». Наверно, после смерти — пустота. И вероятнее, и хуже Ада. 4 Ты всем была. Но, потому что ты теперь мертва, Бобо…

Эльза. Только этого нам в хозяйстве недоставало! Вармунд. Постой, что там за шум? Эльза. Да это дети в чулане, не заснули ещё. Вармунд ( подходя к двери ). Эй вы там, паршивцы! Угомонитесь вы или нет! Сейчас же спать! И что бы завтра спозаранку все были на ногах, не то так плёткой оглажу – не обрадуетесь! Эльза. Отстань он них. Голод донимает – вот они и ворочаются. Вармунд. Да, теперь хлебнём горя: семеро на горбу и ни крошки хлеба в доме. А поборы в этом году несусветные, никогда…

* * * Дмитрий Борисович Кедрин родился 4 февраля 1907 года в Донбассе, на руднике Богодуховском (ныне Донецк). До 1913 года жил в городе Балта Подольской губернии, затем с семьей переехал в Екатеринослав (с 1926 года — Днепропетровск). Рано осиротел. Мальчика растили тетка Людмила Ивановна, родная сестра его матери, и бабушка Неонила Васильевна, сыгравшие значительную роль в нравственном воспитании подростка. Дмитрий Кедрин учился в коммерческом училище, а затем в техникуме путей сообщения. В 1924…

Когда- то на заре отечественного либерализма мы с изумлением читали вышедшие под одной обложкой роман Замятина "Мы" и роман Олдоса Хаксли "О дивный новый мир!". Galceran И если с приметами тоталитарного замя-тинского мира мы были хорошо знакомы и без труда узнавали их вокруг себя, то Олдосу Хаксли мы как-то не очень верили. Неужели люди, живущие среди изобилия и многочисленных удовольствий, свободные, в сущности, люди, могут так выхолостить душу, опошлиться и озвереть? Да,…

Хоть нет у слабых глаз обыкновенья Воспринимать бессмертные черты, Смиренного не отвергай ты рвенья И от меня прими залог благоговенья. ПЕСНЬ I Вступает в битву тот, кто свят, Нечестие поправ; Но совратить его хотят, И враг его лукав. 1 Скакал красавец рыцарь по равнине, И серебром сверкал надёжный щит; В царапинах от прошлых битв поныне Для недругов он страшен был на вид, В сражениях кровавых не пробит; Был конь достоин грозных испытаний; Казалось, что…

Иван Охлобыстин Мотылёк Международный аэропорт Шереметьево. Ночь Родители усаживают Катю в зале ожидания на втором этаже, в пустующее кресло перед телевизором. На экране неизвестный девочке артист с выкрашенным в темный цвет лицом что-то страстно шептал испуганной девушке в ночной рубашке. При этом артист махал руками перед зажженным ночником. Папа Кати (обращаясь к Маме ) . Нет, поверь мне – все нужно делать заранее. Иначе мы в твою Италию без багажа улетим. Мама Кати…

«Послушай, об этом не говорят…» Б. Послушай, об этом не говорят, а ты рассказал всем. …Еретик был счастлив, когда, горя, он мог оставаться нем. И, как ни грызет огонь плеча, как возле ни воет толпа, он, губы сжав, мог не кричать, на черную злость попа. А ты – о, ты испугался гореть! Так что ж кричишь, горя? …Нет, даже на самом большом костре о боли не говорят! 14 ноября 1926 Дон Кихот Проходя по проспекту, сведенному в зимней сухотке, ты видал ли в витрине, …

Диана Я. Фабьо Это правда? Диана Да. Фабьо Целую Вам руку. Диана Обнимаю вас. Фабьо Мою владычицу земную Я лицезрю, отраду глаз. Диана Передохните. Фабьо Я странней И радостней не ведал дней. Диана Но что же нужно вам? Фабьо Внимайте И ни ползвука не теряйте Из этой повести моей. Высокородная Диана, Досель таимый этим лесом Смиренный, но роскошный клад, Как золото в глубоких недрах Затаено! Отавьо,…

Лоранс. Были времена, когда вы даже не подумали бы спорить. Робер. Ах, черт возьми, вот тут-то я и ошибался! Отказавшись с первых дней от власти супруга, я допустил, что нынче вы тиран, а я скатился в бездну унижения! Лоранс. О! Робер (настаивая). Да! Унижения! В самом деле, позволив вам делать все что угодно, я перестал бы быть мужчиной и превратился бы в ребенка… Я не смог бы вопреки вашим желаниям ни выйти из дома, ни вернуться! Мне нельзя было бы по вечерам видеться с друзьями,…