Проза прочее

Печаль и радость с нами разделите. ДЕЙСТВИЕ I СЦЕНА I Входят Кротолон и Оргил. Кротолон Зачем темнить? Иль повод есть, чтоб так В дорогу торопиться? Оргил Повод, сударь? Их много. Кротолон Назови хотя б один, Не то не отпущу тебя в Афины. И почему Афины? Хочешь мир Переустроить?…

А с другой стороны. Мы похожи. В газетных статьях инвалид, бомж и проститутка - вещи одного порядка. Так же, как и она, я знаю, что такое презрительные взгляды "нормальных" людей. Я такой же изгой, как и она. Я не могу и не хочу использовать преимущество денег, чтобы получить что-то от женщины помимо…

С семи лет, с первого класса школы мы рисовали в тетрадках фашистские кресты. Рисовали, старательно обводя клеточки решетчатой тетради. Еще мы писали в тетради трехбуквенное неприличное слово. Это слово, запрещенное, как и свастика, и как свастика притягательное в своем запрете, мы писали в тетради абсолютно…

Дети пишут сочинения. Они утверждают, что самое страшное в тюремной жизни - этап. Доставка из пункта "А" в пункт "Б". На этапе холодно, голодно и грязно. На этапе плохо. Еще говорят, что жестокости и черствости дети научились у американцев. В американских фильмах так много жестокости и злобы. Все правда.…

- Восемьдесят семь. Можно поцеловать тебя тысячу раз? - Ладно. Только поскорее. Это сколько - тысяча? - Я не знаю. Можно, я тебя и в плечо поцелую? - Ладно. Я поцеловал ее и в плечо. Но все это было не то. Я чувствовал, что должно быть еще что-то, мне неизвестное, но самое главное. Сердце…

И еще: "В открытом море. Аделина, ты обещала стать моей на всю жизнь, когда я буду знаменит. С высоты бушующих валов говорю тебе: скоро!" Впрочем, все эти открытки давно собраны и изданы в виде книги под названием "Странствия и приключения Альбера Мезига"; сборник этот справедливо относят к сокровищам…

Зизи, кстати, меня защищала. Если я правильно понял, она ответила Вам, что я никакой не невежа. А просто свинья. Мадам, я не свинья. Я не открываюсь людям, с которыми едва знаком, вот и все. Вы покупаете мои книги, прекрасно. Но разрешите мне, мадам, остаться по крайней мере в бюстгальтере. Чтение…

-- Откуда прилетают все эти птицы? -- спросила она. -- В Океане есть острова. Острова гуано. Там они живут, а сюда прилетают умирать. -- Почему? -- Не знаю. Объясняют по-разному. -- А вы? Почему вы сюда приехали? -- Я держу это кафе. Я здесь живу. Она смотрела на мертвых птиц у себя…

Вдруг от жуткой догадки у него сдавило горло, на лбу выступил пот. Его охватил страх -- тот самый панический страх, от которого вся земля так, кажется, и кишит ужасами. Шоненбаум взял себя в руки. -- Да ведь все кончилось! -- крикнул он.-- Уже пятнадцать лет как кончилось. На худой и жилистой шее…

- Занятные у вас тут украшения, - сказал он и кивнул на дверь. Да уж, куда занятнее. На двери висела резиновая кукольная рука, прибитая гвоздем. Тряпичная начинка лохмотьями торчала наружу. Зрелище было такое мерзкое, что я содрогнулась. - Будь это в Брикстоне или Кэмден-Тауне, - продолжал молочник,…

- Что угодно господам? - деловито спросил он трех европейцев. Двое из них были немного похожи друг на друга. У них были коротко подстриженные усы, черные волосы и живые, выразительные глаза. Третий отличался внушительной тучностью и глядел несколько апатично. Он то и дело отирал лоб пестрым шелковым…

В этом романе Гессе пытается разрешить всегда тревожившую его проблему - как совместить существование искусства с существованием бесчеловечной цивилизации, как спасти от губительного влияния так называемой массовой культуры высокий мир художественного творчества. История фантастической страны Касталии…

Поэт: А мне и довольно - ведь я уже стар, И мне извиненье - простой расчет: Любовь, конечно, свободный дар, А лесть от преклоненья идет. ПРИВЕТ О, как я счастлив! Брожу по стране, Где и Хут-хута можно встретить. Ищу на камнях отпечатки Раковин древнего моря Здесь-то и бегал Хут-хут, Распуская…

Он читал или мечтал, до ночи упиваясь одиночеством. И от того, что занят он был одними и теми же мыслями, ум его окреп: идеи, еще неясные, понемногу зрели. После каникул возвращался он к учителям все более вдумчивым и упрямым. И это не ускользнуло от их взгляда. Хитрые и проницательные иезуиты, привыкшие…

ОЛЕК. Для прислуги? Снова слышен шум переворачиваемой мебели. ВИТЕК. Та, которую писатель сейчас курочит. Олек? ОЛЕК. Да? ВИТЕК. А твой старик жив еще? ОЛЕК. Жив. А что? ВИТЕК. А где он сейчас? ОЛЕК. Как это где? В Желязoвой Воле. ВИТЕК. Олек? ОЛЕК. Ну? ВИТЕК. А твой отец…

Придя к такому решению, я погрузил свой товар и, благословясь, пустился в путь; но не успел я подъехать к торжищу, как лед, выдержавший перед тем добрую сотню фургонов, затрещал подо мной, и тачка вместе с поклажей пошла ко дну. В испуге я проснулся и пожалел, что наводил на эти письма английский лоск…

Когда учительница с Аньяном вернулись, у нее был усталый вид, но тут, к счастью, прозвенел звонок. Перед уходом учительница посмотрела на новенького и сказала: "Интересно, что подумают твои родители". "Ябеда-корябеда", - ответил Джоджо и пожал ей руку. Учительница зря беспокоилась: родители Джоджо…

"Сейчас, малыш, из этого ящика вылетит птичка". - "Ваш ящик устарел, сказал Жоффруа, - вот мне папа подарил аппарат - это да! С короткофокусным объективом, с телеобъективом, ну и, конечно, со светофильтрами". Фотограф как-то растерялся: он перестал улыбаться и велел Жоффруа встать на место. "Фотоэлектрическая…

Вообще-то члены театрального кружка играли спектакли о самих себе, хотя пьесы были, разумеется, вовсе не о них и действие их разворачивалось в другое время и в другом месте. Той зимой начали репетировать "Шестиклассницу" . В пивоварню на читки приходили жены тех, кто бывал у нас на мясных пирах и ел…

Богумил Грабал: об авторе А.Кравчук. Богумил Грабал. Зачин "Я всегда очень любил и до сих пор люблю книги Грабала, - говорил Милан Кундера. - Его проза подобна высокой поэзии и безудержному полету фантазии. Так умели писать только, может быть, некоторые прославленные латиноамериканцы. Но они не знали…