Проза прочее

– Можете! – твердо ответил им, – В обмен на ваши московские квартиры, – добавил после паузы. Разочарованное молчание. – А в качестве награды? – осторожно начал зондировать почву Теплинский. – Работайте, и Родина вас не забудет, – ответил всем полковникам разом. Повеселели… Но вот избирательная кампания позади, Путин остался у руля, а полковникам указали на дверь. Их Глазьев оказался за бортом корабля под названием «Власть». – Ничего! – угрожал кому-то неведомому Теплинский, – Будет и на нашей…

Мистер Трелони испуганно покосился на него. – Да что с вами, дружище?.. – спросил он. – Вы никогда не боялись смерти… Вы всегда говорили, что смерть – это про кого-то другого… Капитан улыбнулся, голубые глаза его, опушённые выгоревшими ресницами, сощурились. – Я и сейчас не боюсь, – совсем просто сказал он. – Только сны странные. И они – о смерти… Вам это не кажется смешным?.. Мистер Трелони покачал головой и продекламировал с грустью вместо ответа: «Мы созданы из вещества того же, …

Получив также и дополнительные клеммы с переходниками, Влад всё собрал и изготовил серьёзную батарею, где-то ампер на четыреста общей ёмкости. Остальное было приготовлено заранее. Всё Влад привёз с собой, даже кабели питания и пульт управления, состоящий из целых двух тумблеров – для включения питания и шагового переключения мощности. А вот остальное время Влад потратил на эти самые микроны, выверяя всё теодолитом, с максимально возможной точностью. К обеду приготовления были закончены и Влад занял…

Она молча пошла на кухню. И вскоре принесла в гостиную для уважаемого гостя трехлитровую ярко-белую эмалированную кастрюлю горячего кипяченого коровьего цельного молока. Доброжелательно поставила кастрюлю с молоком на оранжевую пластиковую подставку, на длинный журнальный стол, который стоит возле дивана. Гость рассмеялся… Затем привстал и заглянул в кастрюлю. К счастью, внутренние стенки и дно кастрюли ее производители также окрасили в ярко-белый цвет. И благодаря этой яркой белизне внутри кастрюли…

Он стал чувствовать вес своего тела и преодолевать его. Песок был холодным и острым. Берег поднимался вверх. Вода наполняла рыхлый след ползущего червя, упрямого и живого. Прошло сорок лет. В наследство от морской службы у него неизлечимое заболевание с перспективой похоронного марша. А кто бывает излечим от смертельного укуса жизни? «Чем здоровее и длиннее жизнь, тем серьёзнее будут архангелы, которые придут за тобой!» – пошутил бы, наверное, Эдька, с улыбкой со дна моря. Тогда, на прощанье,…

Кир пристрелит тебя в любом случае, но глупая надежда все равно заставляет подчиниться. В отработанных пластинах аккумуляторов содержится сурьма, необходимая для сплава для отливки пуль. Знания Кира систематически хаотичны. Дуло револьвера, вырезанное из масляной трубки экскаватора, сверлит тебя черным взглядом, а ты уставляешься в его угрожающую пустоту и повторяешь: – Да, да, я понял. В жизни больше нет смысла. Твоя нижняя губа онемела и разбухла, превратилась в засохшего мармеладного червячка.…

Дорога манит. Но не каждому дано пройти по ней. Тот, кто не узнает свое отражение в зеркале, не смеет даже начинать. Ибо неспособный найти свой угол в доме вовек не найдет свою планету во Вселенной. Тот, кто держит в руках огонь щенячьего любопытства или корысти, обречен на самосожжение. Но кого не сбить с толку кривыми зеркалами, кто освещает путь добротой, кто ищет знания для излечения боли, своей или чужой, лишь тот способен пройти по себе и стать настоящим. Путешествуя по себе,…

– Ве-зу лю-дей, ве-зу лю-дей, – усмехнувшись, перевел Дмитрий, вспомнив старую прибаутку отца о том, что поезд всегда разговаривает со своими пассажирами, и попробовал расшифровать перестук колес дальше, – впе-ред в Мос-кву, впе-ред в Мос-кву. – В Москву-у-у-у! – басовито подхватил локомотив. От вслушивания в колесные разговоры стало несколько веселей. Дмитрий вытащил припасенную книгу. – Спе-ши чи-тать, – обрадовано поддержали колеса, – спе-ши чи-тать! Молодой человек углубился в чтение.…

А что ТОГДА И? Еще неизвестно, когда мы обратно вернемся, и вернемся ли вообще. После воронки я неоднократно пытался с Землей связаться, но все безуспешно. Где она – наша Земля? Обратно через воронку не пройти. Игорь уже несколько раз пытался, и все без толку. Выталкивает нашу Ариадну в эту точку пространства. Анизотропной воронка оказалась. Односторонние Звездные врата. Теперь бы найти похожее образование, разве что с противоположным знаком. Тогда нас может и обратно к Солнцу перебросит. Хотя,…

«Три года я здесь околачиваюсь, а в тебя все молнии мечут! Интересно, а сколько раз до меня в тебя их небеса швыряли, а? Ведь нашел-то я тебя уже пнем, а не красавцем-тополем! Не любят тебя боги, как и меня, впрочем. Хотя, тебя все же больше, – я ведь еще не покрылся углем на десяток сантиметров вглубь. Но, может, так бы и лучше было. Надоело, знаешь, жить только для того, чтобы есть, пить да таскать в дом всякий хлам, который все равно не нужен. Смысл мне нужен в этой жизни, вот что! А его нет,…

– Ничего, – улыбнулась в ответ Ирина, – всегда рада помочь, если только это в моих силах.- Она озабоченно глянула на наручные часы с большим белым циферблатом и белым кожаным ремешком, который ярким браслетом выделялся на загорелом запястье. «Минут через десять уже и выезжать пора,» – нахмурившись, подумала Ирина, открывая стеклянную дверь переговорной с выгравированными на прозрачной поверхности рыбками и вернувшись к столу, быстро вкладывая листы в прозрачные файлы цветных папок закончила работу,…

Мои подруги зачем-то стремились проявлять ко мне участие. Иногда я принимала их приглашения на какие-нибудь компанейские посиделки, зная заранее, что они будут со своими давними друзьями или мужьями. Что ж тридцать лет – это возраст, когда тебя повсюду ждут только в паре. Но пара для меня почти всегда была уготована. И почему благополучные в личной жизни всегда одержимо стремятся устроить чьё-то еще счастье? Так вот: не далее чем позавчера я присутствовала на подобном мероприятии. Стыдно вспомнить.…

Когда ей исполнилось шестнадцать, мало что изменилось к лучшему. К тому времени мама загнала себя трудовыми подвигами на больничную койку, и Лизе пришлось тащить на себе весь быт, бегать к ней в больницу, подрабатывая там же санитаркой, потому что денег не хватало даже на лекарства, импортные и очень дорогие, которые обязательно должны были помочь. Но почему-то не помогали. За время болезни мать сильно изменилась. К ней пришло запоздалое чувство вины перед Лизой, которым она истерзала и себя, и…

– Блаженство, – думала я. Запоминай эти мгновения, ведь пройдет месяц, и ты будешь совсем в другом месте, где возможно не будет так хорошо, даже летом. Конечно, это были иронические нотки по поводу нашей Московской погоды, но, в них была доля правды и тонна грусти, и зависти, что такого чудного состояния в Москве, не всегда можно будет достигнуть. Потому что, там у нас, ждать весну начинаешь уже в ноябре, а приходит она частенько только в конце мая. Теряя терпение, и досрочно перейдя на летнюю форму…

Сзади придвинулась тень. Варя обернулась – в кабинет пришла хозяйская кошка. Темно-серая, балованная, она подтекла под Варину ногу, потерлась, мяуканьем потребовала: «Гладь!» и в секунду пружинкой вспрыгнула на стол – к блеску. Варя ахнула и замахнулась на нее. Кошка метнулась вниз – бесшумно, но тут же звякнуло, покатилось дребезгом по полу кольцо. То, с рубином. Ничего больше не было скинуто, но не успела Варя расслабиться, как кошка, дрянь игривая, подкинула лапой колечко, прыгнула за ним, поддала…

– Это немыслимо! – бормотал он, ошалело уставившись на меня. Как я узнал позже, он обнаружил в моей психике нечто вроде черного ящика, для доступа в который необходимо вводить логин и пароль. Часть моего сознания или подсознания (этих психиатров хрен разберешь) были кем-то или чем-то заблокированы как от меня, так и от тех, кто пожелал бы несанкционированно покопаться в моей голове. Разумеется, с таким ему сталкиваться не приходилось, да и вряд ли придется еще когда-нибудь в ближайшие 500 лет.…

Закончив учиться, и получив диплом специалиста по «управлению персоналом», я устроилась на работу в туристическую фирму на должность менеджера, которая включала в себя большой спектр обязанностей. Я была секретарем, работала с клиентами и даже водителем – курьером, когда возникала необходимость. Постепенно мне удалось стать практически незаменимой, что чаще льстило, чем раздражало. В общем, жизнь казалась вполне сложившейся, за исключением личного счастья. Отношения с противоположным полом складывались…

Так для нее занялся новый день. День, который разделил ее жизнь на две части. В первой еще можно было жить, не задумываясь ни о чем серьезном, просто жить и радоваться. Но сегодня началась вторая, в которой оказалось сразу же так тяжело, неподъемно тяжело. Начиналась настоящая взрослая жизнь, которая не только манит прекрасными горизонтами, но и бьет, порой очень больно бьет, в самый неподходящий и неожиданный момент, прямо под дых, так, что и дышать невозможно, не то, чтобы радоваться. Весной…

Фрэнсис Бернетт писала и для взрослых. Она продолжала писать до самой своей смерти в 1924 году, не дожив всего несколько недель до семидесятипятилетия. Глава I. НЕ ОСТАЛОСЬ НИКОГО Когда Мэри Леннокс привезли в Йоркшир, в поместье ее дяди Миссельтвейт, все говорили, что она – самый несимпатичный ребенок, какого только кому-нибудь доводилось видеть. И это было правдой. У нее было маленькое худенькое личико и маленькая худенькая фигурка, светлые редкие волосы и неизменно кислое выражение лица.…

К идее сформулировать подобные выводы я пришел не сразу. Практически написав книгу, мне подумалось, что каждое пережитое и описанное событие, хочет автор того или нет, обязательно содержит определенный жизненный урок. И здесь мне пригодился 25-летний опыт работы практикующим психологом. Все эти годы вместе со своими клиентами мы находили формулы, философские выводы, позволяющие им успешно справляться с самыми разными жизненными трудностями. На основе научной и практической работы и были сформулированы…