Проза

Дом жил своей жизнью, хлопал дверями и форточками, гудел от сквозняков, меняя окраску стен. Замирал в страхе, когда, в тридцатые, слышал по ночам урчание автомобильного мотора, стихавшее во дворе. Кого-то выводили суровые люди в форме, кто-то давился безнадежными рыданиями в опустелых комнатах. Из раскрытых окон гремел сначала джаз, потом записанные «на костях» битлы, потом «итальянцы». В восьмидесятые все жильцы, озираясь, стекались по вечерам в восемнадцатую квартиру смотреть на привезенном из-за…

Мой дорогой Требла! Ты, конечно же, будешь удивлен, что один из твоих старых товарищей по полку шлет вдогонку тебе, свежеиспеченному изгнаннику, столь обширное послание. Узнать твой цюрихский адрес не составило труда, друзья возрожденного Великогерманского рейха множатся по всему миру, и они держат ухо востро. Тем самым я уже, собственно говоря, подошел к сути моего писания . Как тебе хорошо известно, я никогда не был любителем особых уверток, за что и получил в нашей блаженной памяти армии…

Свидетельство тому — приводимая ниже в отрывках речь крупнейшего испанского поэта своего поколения Хосе Анхеля Валенте (а среди его сотоварищей, надо заметить, такие видные лирики, как Хосе Агустин Гойтисоло и Хайме Хиль де Бьедма, Хосе Йерро и Антонио Гамонеда). Более молодой изгнанник «второй волны» — он уехал из страны в 1958 году, жил в Италии, Швейцарии и лишь спустя несколько лет после смерти Франко начал время от времени приезжать на родину — Валенте стал в эмиграции младшим другом и помощником…

В эту минуту семиклассники Гавелка, Моучка и Рышанек поняли свою судьбу. В полуоткрытую дверь они увидели, что у большого светлого окна коридора стоят три человека в кожаных серо-зеленых куртках. Моучка оглянулся на класс, пытливо окинул его глазами, словно не выучил урока и теперь просил товарищей подсказать ему ответ на страшный вопрос. На его лбу выступили капельки пота. Франта Гавелка, сидевший на первой скамейке, еще раз подбежал к своему месту, испуганно, почти машинально захлопнул крышку чернильницы…

Беспопугайная Май Бритт стала склочницей. Жизнь раздражает ее и в целом, и в частностях. Она сердита на шведское правосудие. Она не питает теплых чувств к государству. И мечтает, чтобы «Скандинависк Энскильда Банкен» накрылся медным тазом. Наконец, она костерит концерн «Volvo Truck » [2] , замолчавший выдающийся вклад Биргера в развитие автомобилестроения (в части грузовиков). И каждый вечер молится о том, чтобы владелец зоомагазина в Карлстаде, пресекающий любые ее поползновения купить себе…

Неспешная уверенная походка выдавала в этих двух местных жителях ученых людей, которым наскучили аудитории и кабинеты, и они отправились на улицу. — В тринадцатом и четырнадцатом веках, коллега, чеченцы под напором татаро-монголов вынуждены были отступить в горы. А в конце пятнадцатого века войска Тамерлана разгромили существовавшее тогда на территории Чечни государство Семсим, после чего наступил длительный период упадка. — Физические, материальные и культурные потери вайнахского народа…

Дзейнічала тут другая па старажытнасці праваслаўная епархія на Беларусі, існавала вучылішча. Мяркуюць, што Кірыла Тураўскі, пакуль у 1161 годзе стаў тураўскім епіскапам, жыў у манастыры, з’яўляўся настаўнікам. І невядома, не знойдзена пераканаўчых доказаў, ці займаўся ён перапісваненм кніг. Аднак добра вядома, што Кірыла Тураўскі належыць да знаных культурных і царкоўных дзеячаў, з’яўляецца майстрам аратарскай прозы, прапаведнікам і асветнікам. Ён першы на Русі “стоўпнік” – чалавек, які цалкам адасобіўся…

Але галоўным горадам Алелькавічаў больш за два стагоддзі з’яўляўся старадаўні Слуцк, які ўпершыню згадваецца ў “Аповесці мінулых гадоў”. Трэцім на беларускіх землях атрымаў ён Магдэбургскае права. Нават калі ўдзельныя княствы былі ўжо ліквідаваны, Слуцкае захоўвалася ажно да канца ХVІІІ стагоддзя. Алелькавічы належалі да адной з магутных галін яшчэ больш старажытнай дынастыі Гедымінавічаў. Заснавальнікам роду лічыцца Аляксандр (Алелька) – сын кіеўскага князя Уладзіміра, унук вялікага князя літоўскага…

И не ошибся. Поспешавшие за ними флагманские специалисты деликатно, но искренне рассмеялись. В бригаде почти каждый знал, что у комбрига, в общем-то еще относительно молодого человека — весной ему исполнилось сорок пять, — было уже пять внучек. Старшая дочь родила ему двойню, средняя — тройню, а совсем недавно вышла замуж последняя, младшая дочь. И теперь офицеры гадали: обойдет она своих старших сестер или нет? Кое-кто даже заключил пари. В таком вот распрекрасном расположении духа как-то…

Эта сага, по большому счету, даже не о случившейся на рубеже веков схватке трех империй, каждая из которых в итоге приросла новыми территориями, избежав при этом большой войны. Эта сага — об участниках Игры, работавших «в поле», о тех, чьи разведывательные экспедиции и военные рейды и принесли стране новые земли. Этим забытым сегодня «героям былых времен» не досталось славы — поначалу их деятельность была засекречена, потом же, во времена обличения «колониальной политики империалистических держав»,…

Проза Цесарца оказалась менее податлива экспрессионистской стихии чувств, экспрессионизм не получил в ней законченного и всеохватывающего выражения. В новеллистике писателя («Зверь-гора», «Великий комтур перед трибуналом совести», «Возвращение» — все 1919) переплетаются два стилевых потока. В ней чувствуется неудовлетворенность экспрессионистской поэтикой, в неменьшей мере ощутимо и отталкивание от классического реализма, отождествляемого им тогда с консерватизмом в искусстве. Поиски нового…

— Во имя Его Величества, пустите меня! Я невиновен! Я просил о помиловании, а там пишут смертный приговор. Бурмут подошел к первому окну в коридоре. Напротив в Судебной палате находится канцелярия государственного прокурора, окна освещены, быстро, неутомимо кто-то стучит там на пишущей машинке. Он видит — это заместитель прокурора; наконец тот встал. Бурмут показал ему знаками, что происходит, и вернулся к камере. — Эй, ты, перестань дубасить! Черт их знает, что они там пишут, но о тебе и не…

6 нов. Лесу на Анапке мало, и Авви проводил в водах ее целое лето, бдительно наблюдая за всем, что происходило на берегу. Авви был бог сердитый и могущественный. Некогда при столкновении с отцом сухой земли, Вороном Кутхом, он затащил его в глубину и отпустил на волю только в обмен за молодую дочь Кутха, с круглыми черно-жемчужными подвесками в ушах и круглыми черными глазами. С тех пор Ворон уступил также Авви некоторые урочища на берегах рыбных рек, где раздражительный Рак ревниво следил…

– Чушь собачья, – заметил Артур. Подобные ссоры у нас с ним бывали и раньше. Я высказывал разумные доводы, а в ответ слышал грубую ругань. Уверен, он делал это нарочно, чтобы меня взбесить. – В теннисе, – продолжал я, что было слегка глупо с моей стороны, – не важно, насколько хорош ты от природы – без тренировок нельзя. Ты должен овладеть техникой резаных ударов, чтобы контролировать мяч. – Чушь собачья, – снова заспорил Артур. – В этом мире спортсмены…

— Но, — отвечал воспитатель, — если бы даже и в самом деле вы могли бы жениться на фее, не преувеличиваете ли вы их всемогущества? История и та приукрашивает события, донося их до нас, а сказки ведь еще меньше заслуживают доверия. — Ни в том, что феи всемогущи, ни в том, что на одной из них я женюсь, не может быть никакого сомнения, сударь, ибо таково мое желание, а раз я чего хочу, я это сделаю. Но я уже излагал вам свои намерения на сей счет, и вы сами же нашли их в ту пору…

Обратившись к советникам, он назвал их «любезными своими подданными» и удостоил прокурора Ноэля Брюло весьма милостивого приветствия. Что касается его самого, Рауля Спифама, то он стал искать себя в зале, выразил сожаление по поводу своего отсутствия, осведомился о собственном здоровье, все время говоря о себе в третьем лице и именуя «нашим другом Раулем Спифамом, о коем никому не дозволено отзываться непочтительно». В зале поднялся шум, послышались крики негодования, прерываемые шутливыми возгласами…

Ведь ещё за девять тысяч лет до Рождества Христова оставил для потомков (для нас, может быть) Гермес Трисмегист несколько слов, применимых к любому времени и к любому человеку: «Ни одна из наших мыслей не в состоянии понять Бога, и ни какой язык не в состоянии определить Его. То, что бестелесно, невидимо и не имеет формы, не может быть воспринято нашими чувствами; то, что вечно, не может иметь временных границ; следовательно, Бог невыразим». В общем-то, Бог может сообщить нескольким избранным способность…

Они долго болтали, потом прошлись до его квартиры, и он пригласил ее выпить. Маленькая квартирка была в беспорядке. — Надо бы прибрать, — сказал зверь. — Да ладно, нормально, — заверила его Николь. Она заглянула через порог на кухню. — А где волшебная мебель? Он неуклюже протопотал в гостиную и включил крошечный телевизор: — Вот. Она остолбенела. — Это просто телевизор. — Он говорящий, — сказал зверь слабо. — Но… это совсем не магия! Он плюхнулся на диван и опустил голову на…

Шкодзя ўмеў ператварацца ў любую жывую і нежывую істоту, мог з’явіцца тады, калі ніхто яго не чакаў і не бачыў, нават ноччу, нават пры адключаным камп’ютэры. Бяды ж рабіў нямала, ды такой, што нічым не выправіш. А калі нападзе знянацку – што было найчасцей, то і не папярэдзіш. Здатны быў на самыя неверагодныя выдумкі і штукарствы. І яшчэ адна адметнасць была ў Віруса Шкодзі. Усё, што ён ведаў, бачыў, назіраў і чуў, занатоўваў і захоўваў у сваёй памяці. Не давяраў ніводнаму камп’ютэру ні на адной…

Маленькая повесть с прологом и эпилогом ПРОЛОГ Никогда я не думал, что мне придется возвращаться к случайным записям об экспедиции на гору Громовицу, которую совершили в прошлом году студенты одного геологического института Украины. Но вот недавно я получил письмо от начальника той экспедиции, студента Владимира Дубравки. В письме оказались совершенно неожиданные известия. По словам Володи, в комсомольскую организацию института поступило заявление от «группы верующих», проживающих в…