Проза

Вспышки внезапного и тогда совершенно безудержного гнева, горящие глаза, кривящийся иногда в гримасе рот. Потом тяжелая депрессия, внезапно охватывающие его длительные периоды угнетенности и полной расслабленности, когда он не может писать, не хочет общаться с людьми, даже близкими. Бурная реакция на все, что его задевает за живое, затем вялость, идущая вразрез с его обликом испанского матадора. И наряду с этим огромная душевная щедрость, широта натуры, теплота и радушие к друзьям, что, впрочем,…

Машина поездка «на Байкал» — жизнь в глуши на берегу озера и работа в заповеднике — породила много историй. Хотя о тех событиях мы узнавали из ее писем, теперь, читая обо всем сразу, мы заново окунулись в замечательный, особый мир, в котором она оказалась. Пришлось также снова попереживать трудные, а иногда и опасные жизненные обстоятельства, на которые, можно сказать, эта «городская девочка» сама напросилась. Зато порадовали ее успехи и способность выживать. Теперь, глядя назад, я понимаю, что…

Одно из подражаний Тютчева Горацию было прочитано на заседании Общества любителей российской словесности при Московском университете (ОЛРС) 22 февраля 1818 г. [1] , а 30 марта его юный автор был принят в Общество со званием «сотрудника» (в один день с Раичем). Менее чем через год состоялось и первое выступление Тютчева в печати – в августе 1819 г. в «Трудах ОЛРС» было опубликовано «Послание Горация к Меценату, в котором приглашает его к сельскому обеду». В ноябре 1819 г. Тютчев поступил на словесное…

- Мама привезет Бридин подарок! - Мяу! – ответил котенок. Бридин знала, что «мяу» означает: «Отлично!» Она выпустила котенка из рук и принялась гулять по дому, напевая. Вот такую песенку она сочинила: О песик, песик! Спи, пока мама не вернется! О котик, котик! Урчи, пока она не вернется! О песик, о котик! Моя мама на ярмарке, Но вечерком она вернется, И привезет подарочек! Она попыталась научить пса этой песенке, но ему больше хотелось спать, чем…

Ребята из Мойкирана возликовали - Нора Кассиди была из Мойкирана. А мы промолчали. Только смотрели на Бриджит. Лицо ее сделалось бледно-серым, ее лихорадило. - Простите, уважаемый, как вы сказали? – спросила она не своим голосом. – Я победила? - Мы думаем отметить вас особой наградой, потому что вы так превосходно исполнили … Но победа на Феше присуждается Норе Кассиди. Бриджит не ответила ни слова. Она встала и, глядя прямо перед собой, направилась к выходу. Так она и ушла, и добралась до…

- Ишь как надрывается, - сказал Коймин. – Смотри, мать услышит - ухо тебе оторвет. - Пускай хоть оба оторвет, - ответила Нора. - Да что с тобой? – Коймин обернулся и посмотрел на сестру – он умывался, и по его лицу струйками стекала вода. - Устала, - сказала Нора. – Я тут при вас будто ослик. Тружусь с утра до вечера, а вы знай себе нежитесь. Идете вот на праздник, а я тут как прикованная. «Нора, сиди дома, смотри за малышом». Вот так всегда. Боже, до чего мне жаль, что я не мальчик. …

Леонид Ситник P.S. И еще один момент… В принципе, я вполне мог бы и вовсе не упоминать о нем, поскольку, в отличие от автора, не считаю его таким уж важным с точки зрения качеств этой книги. Но раз уж автор настолько озаботился этим обстоятельством, что пожелал его скрыть, то, наверное, оно достойно упоминания, тем более что и сам автор вовсе не стремился, во всяком случае — в России, окружать свою личность завесой непроницаемой тайны, а сделал это, скорее, ради шутки, в рамках литературной игры,…

Пока мать лежала в больнице, заботу обо мне взяла на себя бабушка. Я переехал к ней. Но собаку она приютить отказалась наотрез. Но я ждал, каждый день ждал, встречи — со своей собакой. Не зная, что отец уже продал щенка, потому что заботиться о собаке не собирался. Да и деньги были нужны на выпивку. У подонков очень низкий душевный порог. Чаще всего они понятия не имеют, что причиняют страдания другим. Хотя есть и такие — кто причиняет их намеренно. Но мой отец действительно не понимал, что делает…

Я сейчас все понимаю про меры безопасности, это да. — Конечно, — отвечаю я, — а скажите, что это за язык, на котором вы говорили? Он смотрит на меня, улыбается: — Румынский. — О, так вы из Румынии? — Да, но уже десять лет живём в Штатах. Он делает комплименты моему английскому, я оправдываюсь, что говорю куда лучше, чем понимаю, а тут свои неудобства — при хорошем произношении никто не считает нужным отвечать помедленнее и поразборчивее. Он явно хочет говорить о российской политике.…

Очень я любил отыскивать в дедовых газетах различные карикатурные рисунки, пытаясь разгадать в них зашифрованный тайный смысл «безнравственных подвигов героев мира капитала», возглавляемых «Дядюшкой Сэмом». Кстати, почему-то иногда по непонятной для меня логике «Дядя Сэм» именовался «Дядюшкой Сэмом», и именно вот это ласковое слово «дядюшка» заставляло меня думать, что был он не до конца законченным злодеем и сохранял шанс исправиться. Дедушка старался мне все доходчиво разъяснять на примере этих…

Им (уж поверьте!) от 13 до 90 лет. Потому что Наталья Никишина умеет проживать их жизни, как свою. И для каждой героини найти свою неповторимую интонацию. А читателям подарить свою мудрость. Мудрость женщины, которая умеет любить, жить «на полную катушку», дружить, помогать и мужественно преодолевать невзгоды… И напоследок — история, без комментариев. Да простит меня Никишина, ибо не любит она подобной сентиментальности… …Однажды в редакцию пришло письмо, адресованное Наташе. Из него выпала……

В последние годы выходили также исторические очерки, эссе и публицистические статьи Захара Оскотского, которые предлагают нестандартный, идущий вразрез со многими традиционными мифами, взгляд на ключевые моменты истории и современной политики. И вот сейчас выходит — сразу в двух вариантах, типографском и электронном, — роман «Зимний скорый. Хроника советской эпохи». Эта книга — своего рода реквием поколению, родившемуся после войны, последнему многочисленному и самому образованному советскому…

Подобные передачи в прямом эфире, как правило, не превышали пяти минут. Впрочем, однажды полковник соловьем разливался о превентивных мерах и заслонах на пути террористов всех мастей чуть ли не четверть часа. Самое прискорбное, что Андрей в тот же день обязан был объехать разбросанные по городу радиокомпании, собрать записи всех прозвучавших интервью и распечатать их на компьютере. Готовые тексты подшивались в специальную папку, которая назавтра, поутру, представлялась начальнику УВД для визирования…

От такого вывода Панкратова передернуло: вновь пытался взять верх над сознанием обычный человеческий страх перед неизвестностью, но часовой, зажмурив на секунду глаза, мотнул головой, как бы изгоняя не положенные на посту панические мысли, и ритмично, в такт шагам поводя дулом автомата влево-вперед, продолжил путь по мощеной дорожке с блестевшими кое-где на ней под прожекторами соломинками сухой травы. Идти хотелось и быстро, и медленно. Быстро — так как солдат опасался, что пока он будет находиться…

Метрах в трёхстах к северу виднелась коробка недостроенного промздания. Туда и направился эксперт, внимательно глядя под ноги и сжимая гранату в ладони, прижатой к груди. Другой ладонью он подстраховывал «эфку» сверху. Пальцы всё больше и больше дубели… Возле недостроя капитан встал поудобнее, чтобы можно было, в случае чего, сразу швырнуть лимонку в оконный проём, а самому укрыться за кирпичной стеной. Это если, конечно, удастся услышать щелчок разбиваемого ударником капсюля. А если не удастся……

— Лукшина? Может, завтра? Все же день рождения у человека. Главред на секунду задумался. — Ну и что? Выдайте ему на прощание тыщ пять из фондов. Вроде и подарок. Зайди к кадровикам, чтобы приказ подготовили. Нехрен тут штаны протирать, пусть работать идет. У каждого человека есть своя точка кипения. Кто-то взрывается уже от косого взгляда. Кто-то способен сохранить спокойствие, когда его полчаса кряду обкладывают отборным матом, но неожиданно вцепляется собеседнику в горло, услышав нелестный…

— Як тут бабу культуры навучыць? — за-думоўваўся Ігнат. — Суседзям лягчэй было б, і сам спакайней зажыў бы. Пайшоў, пагаварыў з суседам і назаўтра пачалося: — Вунь Грышка трыста тысяч у каламотку выйграў, а ты толькі і знаеш люльку ў зубах трымаць. А каб падумаць, як мы жыць будзем — то не. Няўжо ж ты дурнейшы за яго? — Чула ты, бабо, звон, ды не ведаеш, дзе ён. Не ў каламотку, а ў таталётку і не толькі Грышка, але і Іван. — То як ведаеш, то чаго сядзіш, рукі пад задніцу падлажыўшы? Людзі грошы…

Патчин-плейс. Ворота, выкрашенные в черное, заперты. Дома вросли в землю. Плющ время от времени изничтожается, но вырастает снова; сквозь трещины в асфальте проросли сорняки; даже важный городской чиновник, торопясь на обед, не повернет головы в эту сторону. Да и кто может догадаться, что там – за воротами, дверями, плющом? Только ребенок заглянет туда. Но вы же знаете, как случаются чудеса. Самые невероятные события случаются без предупреждения, тогда, когда сочтут нужным. Время жульничает, играя…

«Три разных человека, три беглеца, три необычные судьбы оказались объединены обложками одной книги. И книгу эту, несомненно, с интересом прочтет и российский, и зарубежный читатель». Владимир МАКСИМОВ «„Сны Однопозова“ Александра Половца — собрание разрозненных по сюжетной композиции, но единых по высшему, философскому, замыслу великолепно выписанных коротких новелл. Дуальность мироздания, неподчинённость мира идеального миру материальному, и, наоборот, — таков лейтмотив всего цикла…» …

Алина писала, что хотела бы сходить куда-нибудь, так как учебой сыта уже по горло. «Ага, сыта по горло, – думал про себя Артём. – Все преувеличиваешь. Вот я сыт этой работенкой по горло, это да. А ты совсем далеко сейчас и даже не представляешь, как здесь дует из холодильной камеры и как отвратительно воняет бракованное мороженое, которое здесь хранится просто в ведрах». Как-то он написал ей об этом. В ответ пришло много смайликов и фраза – «Приятно, что ты делаешь это ради меня». Артём взбесился;…