Рассказ

– Так. Эти карточки в нашем банке не принимаются. – А в каком банке принимаются? – В нашем городе ни в каком. Управляющий задумался, стал наливаться кровью, но финн похлопал его по плечу и сказал: – Проблем нет. Мы вышлем по этому счету деньги из Финляндии, как только туда вернемся, – и быстренько вышел из банка. – Э, нет. Так дело не пойдет! – закричал управляющий и резво, на сколько мог, побежал за финном. – Платите деньги, как договорились! – схватил он за воротник садящегося в машину главу…

Мы даже чуть задремали после бурных минут, проведенных вне своего мирка на колесах, как вдруг заработала рация: – Вы где? – Проезжаем мимо гостиницы. – Давайте к швейной фабрике. Убийство. На проходной парень зарезал тамошнюю работницу. Он сейчас сам звонит мне. Подключаю его к вам. Мы тут же на всей возможной скорости помчались в сторону фабрики, а в динамике зазвучал спокойный голос убийцы: – Я в телефонной будке, у проходной. Нет, никуда не убегу. Ага, вот уже вижу патрульную машину. …

Владимир Дэс Горгаз Посвящается прадеду моего друга Буслаева Быть аспирантом в двадцать четыре года, я вам скажу, весьма неплохо. Если еще вдобавок твой научный руководитель поручает тебе принимать зачеты у студентов, особенно у студенток. Зачеты зачетами, конечно, но иногда возникает острая необходимость в дополнительных консультациях по зачетным темам. И в этом случае дружба с Эдиком – аспирантом с соседней кафедры – была очень кстати. У Эдика была однокомнатная квартирка со…

Чайник щелкнул. Значит, вскипел. Взял пакетик с чаем, опустил в чашку, залил кипятком. Во рту появилась неприятная слюна: он ужасно не любил чай в пакетиках. И тут как прострелило: «А почему я все время пью чай в пакетиках? Что мешает заваривать чай в чайничке и пить нормальный чай? Может, чайничка нет?» Порылся в шкафах. Заварных чайников было даже два. Поставил их рядом с чашкой, в которой плавал чайный пакетик, и вновь спросил себя, что мешает пить заваренный в чайнике чай. Ничто. Тогда…

Один раз она вышла замуж. Мужем ее стал горький пьяница – нигде не работающий сосед. Как она мне сказала, ей было жаль смотреть, как он пропадает. И она решила изменить его жизнь, а заодно и свою. Она боролась за него целый месяц. Много работала. Брала даже работу по вызову, чего раньше с ней никогда не бывало. Похудела. Стала озабоченной, задумчивой. Я, чтобы поднять ее настроение, спросил как-то в шутку: – Ну как, не надоела еще замужняя жизнь? Не завела себе любовника? – Что ты! – замахала…

Есть что-то в жизни, мимо чего не пройти, во всяком случае, в моей жизни, жизни уже стареющего человека, есть что-то в жизни, что я буду видеть всегда, отблеск некогда случившегося, светлый отблеск, как я говорю, светлый отблеск, запавший мне в душу, который, возможно, так запал в душу оттого, что полон непонятных значений, значений, возможно, вовсе не являющихся таковыми, возможно, светлый отблеск этот не имеет никакого смысла для всех, кроме меня. Перед глазами у меня несколько таких светлых отблесков.…

Натуральна, ня ўсё ішло гладка, часам у вялікай краіне ўзьнікалі непаслушэнствы і нават ерасі. У сярэдзіне стагодзьдзя ледзьве ня стаўся раскол. Гэта калі пэўная частка сьвятароў запрапанавала пашырыць ідэю страху і на адносіны да свойскай жывёлы. Каб шчанюкоў, ягнят, жарабят выхоўваць, жорстка караючы, у атмасфэры жывёльнага страху. Але тады аказалася, што ў гэткай атмасфэры козы, аслы ды сабакі або здыхаюць, або ўцякаюць у цёмны лес, дзе іх цяжка знайсьці. Мусіць, і праўда, жывёла — не чалавек,…

Тая вайна сама скончылася, бо скончыліся сілы з абодвух бакоў. Сьветлавалосыя палічылі, што перамога на іхнім баку. Заморцы былі іншае думкі. Запанавала няпэўнае перамір'е. Бакі трохі спачылі і тады агледзеліся, што ваявалі ня ўсе аднолькава. Шмат загінула, іншыя зьнемагліся. Але знайшліся і такія, што нават забагацелі з вайны: занялі пасады, збудавалі шыкоўныя халупы пад шырачэзным пальмавым лісьцем, захапілі мяккія гамакі з сынтэтыкі, ад ворагаў навучыліся есьці ня палачкамі, як раней, а глыбокімі…

Я кіўнуў і глядзеў у акно яму ўслед, пакуль ён не знік. Потым запаліў святло — ну і няхай медсёстры лаюцца на абходзе, маўляў, трэба эканоміць і да таго ж вельмі рана. Я накульгваў, ідучы ў палату да лёгка параненых, але не хацеў пакідаць Брокмана аднаго. Не хацеў я і заставацца з ім у цемры, бо і без гэтага шмат думаў пра тых, што тут памерлі. Таму я лёг на ложак апранутым. Мне падалося, што так будзе лягчэй трываць стогны Брокмана. Потым мне зрабілася абыякава. Ардынатарская сястра зайшла…

 У закопчанай кухні маёй сяброўкі не надта чыста: тут парушаныя ўсе санітарныя нормы, падлога запляваная, а з саламяных крэслаў звісаюць вырваныя пукі, і мала хто з вас, чытачоў, ахвотна выпіў бы з гэтага кафейніка, гэтага бляшанага жбанка з зацвярдзелым налётам высахлай кавы, які пачарнеў ад сажы і пашарэў ад попелу. Мы жывем тут за межамі сённяшняга свету і часу, жывем хоць і беднавата ды непрыглядна, крыху запушчана і не зусім дагледжана, затое блізка ад гары і лесу, побач з козамі і курамі, што…

Приходим в траншею, – там взводный, и сидят несколько красноармейцев на корточках. Тэрлан Сауков приказывает: – Красноармеец Решетов! Я каждого бойца в лицо не знал, конечно. Потому что за месяц из того состава, который был на формировании, в батальоне осталась половина. Этот Решетов поднимается вместе с остальными. Роста он был, пожалуй, повыше среднего. Худой, как мы все. Усталый. Обычное русское лицо. Узнал я его сразу: по фамилии бы не узнал, а в лицо да. Обмундирован, в руках винтовка. …

На всякий случай Шарлотта остановилась на перекрестке, пропуская шествие. Она опасалась толпы – амулет амулетом, но не дай Мрак, она поскользнется или поранится. Зомби хмелеют от запаха свежей крови, человека они разорвут мгновенно. Девочкой, в гетто ей приходилось прятаться от Охоты и видеть страшную трапезу. Впрочем, смерть от лап мертвецов казалась милосердной по сравнению с ритуалом. Когда мать умерла, отец продал младшую дочь в Дом Викка. Он так и сказал: «Оливия сильная, она прокормит семью.…

В темной каморке, что служила ему кабинетом, мы нашли раскладную походную кровать, стеллаж, заставленный хрупкими книгами на неведомых нам языках, и обитый железом сундук. В сундуке было яйцо неведомой птицы – размером с голову взрослого человека, темно-фиолетовое в редких алых крапинках, окаменелое от древности. Там было поцарапанное кавалерийское седло, пустая вместительная фляга в шитом бисером кожаном чехле, ржавый клинок с рукояткой из лосиного копыта и пара новых неношеных сапог, сшитых из…

Обшарпанная желтая «Волга» стояла на парковочном «пятачке» прямо перед зданием вокзала. Смуглый водитель в темно-коричневых брюках и светлой клетчатой рубашке с коротким рукавом стоял, прислонившись к капоту, и обстругивал перочинным ножом деревянную дощечку. Его глаза скрывались за стрекозиными окулярами старомодных темных очков. Большая клетчатая кепка бросала тень на прямой нос и пухлые губы. Завидев нас, он с недовольством отбросил палочку и открыл дверь машины. – Доброе утро, прошу. – Его голос…

Юра сверился по карте, но не смог разобраться в хитросплетении проселочных линий. Понятное дело, карта старая, половина этих дорог, наверное, давно уже заросла. И дернул же черт забить на указания путеводителя и отправиться к нужной части локации напрямик! Уж сколько бравых путешественников сгубило слепое доверие собственной интуиции… а все новые и новые юниты готовы пополнить скорбные ряды. Юра с досадой пнул колесо, но машина помочь ничем не могла. Эта модель не снабжена ни навигатором, ни бортовым…

Гром прогремел среди ясного неба. Вместо восторженных восклицаний из кухни послышался горестный вздох. Через секунду Лена обратилась ко мне с укоризненной тирадой, из которой явно следовало, что смысл происшедшего дошел до нее, мягко говоря, не в полной мере. Признаться, я даже не сразу разобрался, в чем дело. Оказывается, она решила, что я похитил из кухонной раковины рыбу, которую мама с утра оставила там размораживаться для приготовления на ужин!!! Глупое дитя, что с нее возьмешь!.. Первый удар…

– Но я тоже котик! – лез лохматой головой под ее руку Антон и пытался столкнуть меня с маминых коленей. Но хозяйка отводила его руку и говорила смеясь: – Не обижай моего ребенка! Тошке в конце концов надоела эта игра, он включил ноут и начал кого-то отстреливать на экране. А я заснул на коленях хозяйки. На третий день утром, когда я завтракал, Антон накрыл меня картонной коробкой и принялся лупить сверху кулаками и орать какой-то боевой клич. Я кричал от страха, а он смеялся. Тогда я понял –…

Она без труда могла бы найти дом, но возвращаться Кошке не хотелось; ей больше не хотелось быть домашней. Она осталась на улице, и такая жизнь устраивала ее больше. Если не испытывать ни к кому привязанности, можно не опасаться, что те, кем ты дорожишь, однажды тебя предадут. Единственным воспоминанием о прежней жизни у нее осталась привычка бродить по карнизам и подоконникам и заглядывать в окна. Иногда, увидев за стеклом промелькнувшую тень, или услышав шуршание железа под кошачьими лапками, люди…

* * * В хозяйственном магазинчике посетителей не было. Молоденькая продавщица с рыжими смешными косичками, похожая на Пеппи-Длинный-Чулок, увлеченно смотрела мультики по маленькому телевизору. Артем вдруг подумал, что впервые покупает что-то для своего дома. Своего настоящего дома – съемная квартира не в счет. Еще он представил, как через месяц или два они будут заходить в этот магазинчик все вместе – с Леночкой и Никитой. Например, купить лампочек или зубной пасты по дороге из парка домой. Маленькая…

Все кошачье-мышиное коломенское сообщество лежало, пока Жоржик не поднимал из горы кошачьих телес круглую большую башку с прикушенным языком. Тут все вскакивали. Оглядев свой народ, Жоржик опускал башку на лапы, вновь погружаясь в дремоту. Все ложились. Периодически повторяясь, минут десять – двадцать длилось кошачье-казарменное лечь-встать; думаю, то же делали и загипнотизированные мыши, судорожно вскакивая и валясь без сил, повинуясь коллективному магнетизму. Прогулка заканчивалась. Жоржика брали…