Современная проза

О Клаусе Фуксе следовало бы написать интереснейшее исследование. Сюжет его жизни отличает не только бескорыстие, но и научный склад мышления, исследовательский подход к шпионской работе. Самоучка, он в одиночку, без всяких раций, шифров, явок осуществлял передачу ценных материалов. Ученый-шпион. Причем крупный физик и крупный шпион. Ученый-герой. Герой не мысли, а действия. Одно время меня привлекала и судьба известного физика Бруно Понтекорво, бежавшего к нам, бывшего соратника Энрико Ферми.…

Мальчик повернулся и медленно направился домой. Шагая, он все еще прислушивался к шуму поезда, к пению негра и радостным его словам: «Еду домой, мальчик, еду в родные места!» Улисс остановился, чтобы обо всем этом хорошенько подумать, замешкавшись возле сикоморы, расшвыривая ногой ее желтые, пахучие, перезрелые плоды. И он улыбнулся, как умели улыбаться все Маколеи: нежной, мудрой, затаенной улыбкой, говорившей «да» всему, что дарила им жизнь. Когда Улисс завернул за угол и увидел дом Маколеев,…

Из всего этого можно вывести то, что, вне всякого сомнения, является высшим, истинным смыслом пазла: вопреки кажущейся очевидности в эту игру не играют в одиночку: каждое движение, которое делает собиратель, ранее уже было сделано изготовителем; все детали, которые он прикладывает и откладывает, рассматривает и ощупывает, все комбинации, которые он пробует составить, все его попытки, предположения, чаяния и отчаяния уже были изучены, просчитаны и предрешены другим. ПЕРВАЯ ЧАСТЬ Глава…

А другой — ему согласно кивает: — Ага… …А может, и не кивает, а грустно и задумчиво соглашается: — Попробуем нарисовать женщину… Такую — какой ее пока нет… Такую, какой ее пока никто не видел… — … Скажи, эта история о картинах? — Да. — А мне показалось, что она о твоем личном представлении о мире. — Ты прав. Потому что любое произведение искусства — это прежде всего — автопортрет автора… —  «Модель» — это женщины, позировавшие…

Он долго колебался, понимая, что согласиться — значит сжечь все мосты и лишиться всякой надежды на обыкновенную карьеру, но в конце концов убедил себя, что иначе задохнется, так больше жить нельзя, и ушел в издательский отдел. А там его ждала другая карьера: закончил экстерном семинарию и через некоторое время был рукоположен в сан. Поначалу этот крутой жизненный перелом возвысил его в собственных глазах и в глазах его друзей, но скоро новое поприще его разочаровало. Здесь совсем не то, о чем он…

– Понятно… – задумчиво протянул Коваль. Всю оставшуюся дорогу Викентий вспоминал Зину Круглову – высокую красивую девушку, в которую он действительно был тайно влюблен. Но тогда, в школе, Викентий был слишком тихим и незаметным, чтобы сказать об этом неприступной Кругловой, которую провожали жадными глазами, кажется, все старшеклассники. Вот такой она в его памяти и осталась – гордой и недоступной. – А ты, Багринцев, раньше на обыски выезжал? – покосился на него Коваль. – Нет, – признался Викентий. –…

«Они прекрасно знают, что такое Наружность и как она выглядит. Они выезжают в летние санатории каждый год. Они с удовольствием смотрят фильмы». Он понял, что не сможет объяснить никогда. Опасность была не в незнании. Она была в самом этом слове «наружность», придуманном ими. Они решили – Дом это Дом, а наружность – не то, в чем он находится, а нечто совсем иное. Никто ничего не понимал. Никто ничего не почувствовал, глядя на черные стекла. Лишь он один испугался, когда его захлопнули в ловушке,…

Родители, стремясь дать ему образование, послали его учиться в гимназию, но крестьянский сын не прижился среди детей горожан и шестнадцати лет вернулся в деревню, изучил отцовское ремесло, стал подручным пекаря, затем ушел «в люди» — работал официантом, шофером, батраком, конюхом, служил в цирке и на звероводческой ферме, рабочим на фабрике и т. д. Бродяжничество его было вынужденным, но стало и образом жизни. В стране, политическая жизнь которой быстро смещалась вправо, в сторону фашизма,…

В новую книгу «Невидимая дева» вошли как известные, успевшие стать классикой рассказы Татьяны Толстой, так и новые, не публиковавшиеся ранее тексты: повесть «Невидимая дева» и рассказ «Учителя». Эта книга – дополненное и расширенное издание моего сборника «Ночь». В эту «Ночь», в отличие от остальных книг, я собираю тексты более художественные, – не сиюминутные, не злободневные. Сейчас я добавила сюда маленькую повесть «Невидимая дева», а также отрывок из воспоминаний – «Учителя». Он примыкает…

Пусть ко мне на огонёк приходят самые разные люди, пожалуйста. Я говорю лишь о внутреннем послании, о письме «неведомой подруге» или ученице, которую никогда, наверное, не встречу в реальности, – это я сама восемнадцати лет, возродившаяся вновь, сейчас, в этом мире. Мне кажется, ей сейчас горько, трудно, странно. Её мысли и намерения путаются. Она не знает, что ей делать, куда идти, где её путь. Мир жарко и пошло наваливается на душу, бормочет бредовое и сбивает с толку – а настоящих друзей мало.…

Генрих Сапгир ЛЕТЯЩИЙ И СПЯЩИЙ ВООБРАЖАЕМАЯ КНИГА …открываю наугад. Стр. 167 — и сразу оказываюсь в тесноте нечеловеческой, в толпе пассажиров двигающегося троллейбуса. Сзади напирают, не могу обернуться — не вижу кто, но сверлит. Хватаюсь за блестящую гладкую палку, чтобы не упасть. И в левую половину туловища, под мышку обеими толстыми грудями упирается мужеподобная лет пятидесяти. Так жмет, почти насилует. Некоторое время сопротивляюсь, что приводит ее в негодование — вся краснеет.…

Два года… Невероятно. Так долго я еще не простаивал. А холостяцкие перекусы? «Порция на одного» из супермаркета «Асда». Я слопал их сотни, если не тысячи. Если честно, после Карлы на любовные эскапады меня долго не тянуло. Дьявольские повадки бывшей пассии на несколько месяцев отбили всякую охоту. Став одиноким капитаном, я радовался, что из дома выветрился едкий запах серы. Увы, любая благодать постепенно приедается. Мужчина чахнет без уютной близости достойной женщины. Достойной я…

Глава 2 Мы остановились у какого-то местного салона красоты. Разноцветная вывеска с надписью «Fa hion alon» манила меня войти внутрь. Мэни уже заказал комплекс услуг. Ко мне навстречу шел парень. Как оказалось он парикмахер. Стиль так и "пёр" из него. Его оценивающий взгляд окатил меня с ног до головы. Мне стало неловоко неловко. -Да, с таким видом тебе в свет не выбраться. - его рука брезгливо дотронулась до моей голубой пряди волос. Я только фыркнула в ответ. Парикмахер взял меня за…

Кстати, если в центр парка, скажем, в бассейнчик с каменным медвежонком, воткнуть циркуль и провести огромный-преогромный круг, так чтобы захватить им и белый ледовитый океан, и красные огненные пустыни, то за этим кругом окажутся и все мировые религии, и все процветающие и умершие цивилизации, а внутри круга, точно околдованные кем, будут летать над лесами, над долами, да над чистыми полями серые стаи перелетных птиц, да неприкаянно носиться белые бессмертные души умерших и тех, кто собрался умереть.…

Мари- Бернадетт Дюпюи Возвращение Доченька-2 Моему сыну Иану Изабель Всем девочкам-сиротам Жителям Обазина,которые очень помогли мне в моих изысканиях Слова признательности Создание литературного произведения для меня — это всегда приключение, благодаря которому я знакомлюсь с очень интересными людьми, и в их числе: Жан-Клод Ларуш , мой издатель, которого я хочу от всего сердца поблагодарить за дружескую поддержку, советы профессионала и за…

С методической точки зрения эта книга — дистанционный курс сказкотерапии. В ней два сквозных персонажа: молодая женщина Лика и Волшебное Перышко. Символизм этих сквозных персонажей многозначен. В контексте же дистанционного курса сказкотерапии важно, что Лика символизирует человека, обратившегося к психологу, а Перышко — самого специалиста. Благодаря диалогам, происходящим между Ликой и Перышком, читатель переносится в пространство сказкотерапевтической консультации. И сам становится объектом деликатного…

– А знаете, где они познакомились? На Ибице! – Да что вы говорите? – То, что слышите. Вы же понимаете, о чем я? – Прекрасно понимаю! На Ибице! – Вот-вот. Зерно отношений очевидно, а на одном сексе далеко не уедешь. – Но, возможно, не все так однозначно. Многие любят развлекаться, пока не встретят своего единственного. Может, это как раз тот случай? – Я вас умоляю! Хотя дай-то бог, дай-то бог! Так рассуждало старшее поколение. Еще любили беседовать на тему города и деревни. Конечно,…

Флюид может все, повторяет брат Франц-Антон – и я знаю, что он прав. Путей и троп вокруг нас бесконечно много, но слабый человеческий ум не видит окружающего ландшафта во тьме своего неведения – до тех пор, пока не сверкнет случайная молния прозрения… Сегодня я счастлив. 1792 Один из кадавров сказал сегодня что-то похожее на “Пить” – или, быть может, это мои надежды заставляют меня различать слова в их предсмертном хрипе. Вскрытия раз за разом показывают, что полученные из Флюида тела совершенно…

Чтобы предельно обнажить внутреннюю сущность обитателей дворца, автор использует прием контраста, сталкивая их с наследницей техасских миллионеров мисс Сарджент, девушкой с обостренным нравственным чувством, вознамерившейся отдать свое состояние голодающему населению развивающихся стран. Она — полная противоположность Нино и его матери. Трудно представить себе более неподходящую для нее пару, чем Нино, этот ничем не брезгующий алчный охотник за приданым. Это соприкосновение с человеком чистым и бескорыстным…

- Уходи. Они убьют тебя за то, что ты был моим слугой. - Не обманывай себя. Я никогда не был твоим слугой. - Тогда за то, что был моим другом. - А за это умереть не страшно. Роберт Баутер. Щитоносец. Ходили слухи, что он человек образованный, но сам он с негодованием отвергал эти обвинения. Биограф о Николае Романове. Я никогда не позволю человечности возобладать надо мной. …