Советская классическая проза

— Началась, — сказал лесник и нахлобучил на голову фуражку. Громовой удар расколол небо, огромная трещина сверкнула на мгновенье. Рухнул мост, по которому мчались кони, и полетели они в бездну, влача за собой обломки скал, бревна, железо… — Свят… свят… свят… Вот так удар. Крупные капли дождя защелкали по земле и крыше барака. Чаще, чаще — и вот уже стеклянной сеткой затуманили небо и землю. Мы побежали в барак. Лес выл раненым зверем; корчились березки — наклоняясь и выпрямляясь — будто…

Первый раз, увидев Лиду Краснееву, Даша подумала, что она белоручка. Помазок держала, брезгливо оттопырив наманикюренный мизинец. Но стрелочные переводы у нее всегда содержались в чистоте, лучше всех на станции. Когда заходил разговор о работе, Лида частенько возмущалась: — Что это за дело? Никакого почету! Про сталеваров пишут, про шахтеров тоже, про машинистов. В кино — про них, по радио говорят, а нашего брата стрелочника вспоминают, когда виновных ищут: мол, стрелочник виноват! Даша недоумевала:…

Виктор приходил поздно, устало улыбался, они ужинали, затем она мыла посуду, а он клевал носом перед голубым экраном — образцово-показательное семейство. Потом наступила эра комфорта: Виктор сам отремонтировал квартиру, и вскоре та заблистала. Он хорошо зарабатывал и старался, чтобы квартира была обставлена роскошно. Ира всячески поощряла в нем это. Гнездышко стало уютным, по вечерам не хотелось никуда уходить, изредка к ним приходили гости, а чаще всего они читали вслух, не очень рьяно спорили о…

— Уничтожить? — удивленно переспросила Жанна, поймавшая себя вдруг на том, что ей нравится этот светловолосый молодой человек. — Увы! — вздохнул Рянский. — Вы не читали о новых методах обучения живописи во сне? Гипнотизеры выпускают легионы Рафаэлей и Рубенсов. Период обучения — два месяца для тех, кто вообще не умел держать кисть, и четыре сеанса для имеющих навыки. Эксперты не в состоянии отличить настоящего Микельанджело от нарисованных этими людьми копий. Через несколько десятилетий, когда…

У старого здания вокзала, у комнаты дежурного по станции, — толпа. — Ну-ка, дорогу... Дайте пройти. Те, что ближе к Шурагазиеву, бегло глянули на его грузноватую фигуру, на погоны. Расступились. Шурагазиев увидел: прямо на асфальте, в метре от фундамента здания, лежал раненый — темноволосый, смуглолицый, в клетчатой рубашке. — Чем его? Кто? — Ножом... — ответили из толпы. — А кто?.. Кто видел? Все молчали. «Ах, черт, — растерянно ругнулся про себя Шурагазиев. — Лежит прямо на асфальте.…

— Сядем на бережку, Забелин, — тянет, ухмыляясь, Симоненко, — разденемся и будем валяться на песке до обеда. Уж поплаваем вдоволь. Поплаваем?.. — Я не умею плавать, — глухо отвечает Забелин. — Не умеешь! — охает Симоненко. — Ай-ай-ай… Забелин откашливается и шагает быстрее. — Ну, вот к речке выходим, — тихо, сквозь зубы объявляет Симоненко, вглядываясь вперед. — Кажется, вправду командир подыскал нам подходящий пляж… Луг полого поднимается на взгорок. Трава здесь реже, земля суше. Все ближе…

— Ты куда заехал? Ты почему бежал от меня? Ты в забое должен кайлить, а ты с тачкой катаешься по шахте! Сейчас же высыпь краденые пески! Где ты их взял? Опять за шуровку {6} взялись? Думаете — теперь можно. Нет, друзья, не так понимаете. Спасибо скажи своим ногам, черт косолапый, быть бы тебе наверху! — Ты не кричи, — окинул его взглядом Мишка. — Когда поймаешь, тогда поговорим. Мигалов отделился от подхвата, будто только что появился в зумпфе, и невинным тоном справился, в чем дело. Федор…

— Нет, — произнес Алексеев, будто отвечал не Кара Сакалу, а своим мыслям. — Волчьи повадки я знаю: соберутся опять и устроят засаду на дороге, а мы на них ночью как раз и нарвемся. Ты скажи лучше, кто их предупреждает все время? — Он стукнул кулаком по столу. — Аллах ли, дьявол ли — все равно найдем его. Кара Сакал пожал плечами: — На то и змея, чтоб прятаться. — Он оглянулся на дверь. — Не знаю, конечно, товарищ командир. Может, он и честный человек. — Кто? — перебил Алексеев. — Да есть…

Через несколько шагов Бирюков оказался на перекате и неожиданно увидел перед собой голую степь, полого опускавшуюся в неглубокую низину, за которой виднелись брустверы окопов, а еще дальше довольно симметрично расположенные темные бугорки. Что это было, Бирюков не разглядел. У самого уха тоненько свистнула пуля, и лейтенант резко согнулся, приник к земле. Наблюдательный пункт оказался крошечным блиндажом. Бирюков увидел широкую спину человека, согнувшегося перед стереотрубой. — Товарищ капитан,…

Валерий понимал: многие из погибших не успели не только что-то крикнуть ему — Валерию Мелеху, но даже самого желанного глотка воздуха не успели схватить… Своей смертью, Великой Победой над врагом они уже ответили на его главный вопрос: как жить? Снег падал не переставая. Валерий просмотрел пачку нарядов на выполненные работы, подписал документы и снова вышел на улицу. Глубоко вздохнул. Погода, наверное, была плюсовая. Мягко ложившийся на землю снег, едва успевая прикрыть её, тут же таял,…

ГОЛОСА ЖИЗНЬ ПОЭТА ГОСТЬ ЖЕЛАНИЕ КО ДНЮ РОЖДЕНИЯ * ПУШКИНУ * ОХОТНИЧИЙ ДОМИК * НЕГОДЯЙ СИРЕНЬ * * ПЕСЕНКА ДВУХ ВЕДЬМ * * НИНЕ РАЗГОВОР МРАМОР * В БОЛЬНИЦЕ * * Стихи, не входившие в книги ЖЕНЕ НАГОРСКОЙ * СУД ДИСЦИПЛИНА НЕДЕЛЯ[5] ПЕСНЯ * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * ВЗРОСЛЫЕ СКАЗКИ…

Женщина все ждала. Было ей не больше тридцати, но взгляд ее недвижно стыл — без живости и без мысли. Самосвалы прошли. За дорогой открылись закатное небо, огни карьера и неуютный пустырь с ветром, грозный, весь в проталинах. Женщина еще стояла у дороги. Она так долго ждала, что могла и вовсе забыть, куда и зачем шла. Часом позже (было уже темно) ее видели на той стороне реки. Женщина шла вдоль причала, мимо зимующих барж, склонив голову от ветра и при этом чуть боком, плечом вперед. Затем она…

По ночам в узкой своей кровати Лена снова ощущала себя девчонкой, школьницей, и снова возвращались к ней прежние сны, когда-то тревожные, а сейчас почти беззаботные: будто сдает она экзамены в институт, вытягивает билет за билетом и все с вопросами, на которые не знает, как ответить, а экзаменатор торопит… Дни отпуска летели быстро, и вот Лена снова на вокзале, отец ставит в багажник ящик с помидорами, соседи по купе уступают Лене нижнюю полку, Маша, отвыкшая от детсадовских строгостей, бесцеремонно…

Известно, что признание национального и расового равноправия — одна из заповедей Октябрьской революции, которую революция всегда свято блюла, за нарушение которой жестоко карала. Но одно дело заповедь, другое дело грешная политика. Советский человек в многоплеменной Африке… Как он соблюдает этот принцип здесь? Надо отдать должное автору «Сезона тропических дождей», он решает эту проблему не прямолинейно, и в этом я вижу достоинство политического мышления писателя, он стремится проникнуть в существо…

Иногда мне чудится, что я родился в сорок пятом году в ночь с восьмого на девятое мая, когда ликовала бессонная Москва, празднуя свое возрождение. Много раз в истории торжествовал мой город, празднуя победу над врагами! И как же не быть счастливым, если и я тоже, на кратком миге ее великой истории, был участником самого высокого празднества, какое знала когда-либо белокаменная. Удивляюсь, откуда взялись слова такие высокие, как они написались вдруг пером, когда моя любовь к Москве гораздо проще…

Раджабов свободно, по несколько раз подряд толкает стокилограммовую штангу. С детства занимался вольной борьбой, выполнил норматив мастера спорта. Тренируется ежедневно. Теперь увлекся еще и самбо, рукопашным боем. — Сколько ты весишь? — неожиданно для себя спросил он Айдына. — Шестьдесят семь килограммов, а что? — оживился тот. — Ничего. Раджабов вновь погрузился в молчание. Все-таки он ценил физическую силу и был убежден, что в милицию нужно брать парней ростом не ниже ста восьмидесяти…

Рюмка между тем была пуста. — Налей, майн херц! Петкер снова принес двойную порцию коньяка, две кружки пива. — Будь здоров, милый, — насмешливо бросила Марта и выпила рюмку. — Как дышит твоя лавка? — затем спросила она, зная, что Ромахер работает в государственном магазине, который называется «ХО». — Процветает! — воскликнул Курт. — Заходи, посмотришь. — Спасибо, загляну. В углу задребезжал старый рояль. Марта обернулась на звук: на низеньком пуфике сидел музыкант. — Это…

В наше время особое значение приобретает ответственность за свои поступки, активность в борьбе со Злом — и в плане чисто житейском, и в более широком; мы ведь все живем здесь, па Земле, уже такой маленькой и беззащитной перед человеком… Зло может надевать на себя разные обличья, и иногда бедой может обернуться даже простая пассивность, непротивление ему. И показать это, бороться за наше общее дело — мир на Земле и за наше будущее, свободное от страха и угроз, — одна из задач сегодняшней литературы.…

Старший сын Георгий женился рано. Через год у него родился сын Владик, ее первый внук, к которому она очень привязалась. Она и настояла на том, чтобы его отдали в музыкальную школу, так как у мальчика оказался хороший слух. Но Владик остался равнодушным к занятиям. Проучившись три года, бросил музыкальную школу, но сделал это тихо и незаметно, так что родители долго ничего об этом и не знали. Когда это стало известно ей, она сильно огорчилась: «Жалеть будет потом... Ведь у него способности...» …

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…